На один удар больше
Ага. Похоже, Богатов дозрел до покаяния.
Ладно. Будет интересно послушать.
Таня, пусть решила, что на Дениса ей глубоко плевать, вымыла голову, нанесла легкий летний макияж, облачилась в элегантную тунику – белый цвет шикарно оттенял свежий загар.
Митя (современное дитя) скинул Денису координаты, так что блуждать тому не пришлось. Ровно через час пыль перед их виллой поднялась столбом под колесами белого кроссовера. Мальчик выскочил, кинулся к Богатову на шею. Спросил весело:
– Ты клад нашел?
– Клад… с кладом не получилось.
– Как?! – искренне огорчился. – Вот это облом!
Денис крепко обнимал Митю, но смотрел неотрывно на Татьяну.
– Привет, – холодно сказала она.
– Дядь Денис, она согласилась тебя пустить, только если ты ей расскажешь про свое семейное дело, – доложил мальчик.
Богатов серьезно ответил:
– Я понял. Ты не обидишься, если мы с Таней поговорим с глазу на глаз?
– Да что угодно! Только помиритесь, пожалуйста!
А она отстраненно подумала: «Раз пацана отсылает, значит, точно нашкодил».
– Идите на террасу! – предложил мальчик. – Там сейчас тенек. А я вам виноградику подгоню, и вино белое в холодильнике есть.
– Не хлопочи. У нас разговор. Не свидание, – оборвала Садовникова.
– Митя. Просто погуляй, – просительно добавил Богатов.
– Ну, ладно. Пойду тогда Румена разведу. Желтыми шариками покидаться.
Татьяна не удержалась от довольной улыбки.
Митю явно распирало – рассказать про новое свое хобби, но взглянул во взволнованное лицо Дениса и вышел молча.
– Тань, – виновато сказал Богатов. – Я, конечно, козел. Сколько раз себе говорил: нельзя иметь секретов от любимой женщины! Но когда речь о неприглядной истории, сложно решиться.
– Очередная Настя? – хладнокровно спросила она.
Взглянул удивленно:
– Нет, что ты! Тут совсем другое! Из тех времен, когда мы еще с Женей были… Но женщина – да, замешана. Поэтому я и молчал.
* * *
Поначалу Женя Сизова казалась Богатову настоящей пацанкой – из тех, кто семьи в принципе не строит.
Вроде бы искренне упивалась их сумасшедшей жизнью, авралами, многочасовыми перелетами. И соглашалась с ним, что дети – исключительная обуза. К тому же когда ты отец (или мать) – сразу становишься куда более уязвимым.
Но уже в ее двадцать пошли разговоры. Что жить исключительно для себя – это скучно, и как ей хочется видеть в маленьком человечке свои – и его – черты. Он поначалу отшучивался, пугал грязными памперсами и предлагал лучше усыновить – желательно негритенка. Женька вроде бы веселилась, дурковала в ответ, но выражение ее лица с каждым месяцем становилось все упрямее.
И тогда Богатов опрометчиво решил: позовет пока что замуж. А насчет детей – уговорит предохраняться. Ему бы хитрость проявить, но считал: с любимой женщиной надо вести себя честно. Поэтому сказал напрямки: руку, сердце – сейчас. Ну, а наследники – когда‑нибудь потом.
Всегда считал: девчонки, если им предложение делаешь, приходят в крайнюю ажитацию и немедленно забывают обо всем – кроме грядущей свадьбы.
Но Женька всегда была особенной. Вместо того чтобы на шею ему кинуться, строго спросила:
– «Когда‑нибудь потом» – это как?
– Ну… в тридцать. В тридцать пять. А лучше в сорок.
– Чтоб на выпускном вечере меня за бабушку принимали? – подняла иронически бровь.
– Женечек, да ты и в шестьдесят будешь красоткой! – сказал искренне.
На комплимент не купилась. Пожала плечами, сказала холодно:
– Ваше предложение отклонено.
– Да сейчас только, может, в деревнях в восемнадцать рожают. А мировой тренд – сначала карьеру построить.
– Плевать на тренд. Я хочу малыша завести, пока сама молода. И раз ты против – нам не по пути.
Вспылил:
– Какая ты все‑таки дурочка! Где в тебе женская мудрость, мягкость?! Мало ли что мужик говорит! И будто вы, девчонки, не умеете – вроде предохраняетесь, а потом оп‑па! Случайно получилось. Что я с тобой, разводиться бы стал?
Но она серьезно ответила:
– Пусть я не мудрая. Но считаю: семью можно строить, только если на жизнь взгляды одинаковые. Не хочу я обманывать тебя, врать, что «само проскочило»! Принципиально не хочу. Мне нужны дети, тебе – нет. Значит, каждый должен идти своей дорогой.
– Блин, да что ты упрямая такая! Сказал ведь: пошли жениться!
– А я сказала: не хочу! И работа мне наша тоже осточертела! Сколько можно мотаться по свету – ни кола ни двора!
– Ты ведь квартиру купила! Совсем недавно!
– Вот и хочу спокойно в ней жить! Фиалки выращивать! Собаку завести!
– Женька, да не сможешь ты жить как бюргерша! – попытался уговорить.
Но она полыхнула, словно спичка:
– Еще как смогу! Вот увидишь!
Только у них могло получиться: предложение руки и сердца обернулось жестокой ссорой. Будто назло, и дела объединяющего в тот момент не имелось – Денис как раз рассчитывал, что в паузе меж заданиями свадебку сыграют. А в итоге Женька заявила: она будет обживать свое только что приобретенное жилье. Создавать уют, вешать занавесочки. И его рядом видеть категорически не хочет.
