На один удар больше

Уговаривать Денис не стал. Давно планировал отпуск провести в далеких краях. Юность вспомнить. В середине девяностых он, тогда совсем зеленый юнец, устроился на круизный лайнер. Работал помощником дилера в казино, увлеченно делал карьеру – крупье, супервайзер. В должности менеджера спустя год вышел в отставку. Занялся более интересными проектами. Но ему всегда мечталось попасть на большой корабль теперь в качестве пассажира. Ром с корешами в каютке на минус третьем этаже пить доводилось, а вот коктейля – ни разу не пробовал. И только восторженные рассказы слышал, как за судном огромные киты плывут, фонтанчики пускают. Ему их увидеть так и не пришлось – ни в каюте, ни в казино окон не было, а торчать вместе с пассажирами на палубе персоналу запрещалось – даже в нерабочее время.

Собирался вообще‑то Женьку в круиз сманить – но раз приспичило ей вить гнездышко, не вопрос. Полетел один.

Пусть деньги имелись, попусту решил не спускать. Каюта, безусловно, с балконом, но не сьют. И когда в казино заглядывал – давно хотел оказаться с другой стороны стола, – играл без размаха.

Одиноких дамочек на корабле оказалось немало, но все они – пришлось быстро признать – не выдерживали никакого сравнения с Женькой. В первую очередь тем, что откровенно, неприкрыто, отчаянно старались его зацепить. На коктейль тет‑а‑тет, на ужин, в постель, на всю жизнь. С иными вступал в разговор, но одинаково уставал – и от чириканья про глупости, и от рассуждений про Достоевского. В голову лезла ерунда: внезапно случается катастрофа, открытое море, акулы, корабль стремительно тонет, утонченные леди мигом срывают маски, истерят и дерутся за места в шлюпках. «Только Женька бы не растерялась. И еще бы меня подбодрила», – думал. Но раз подруга боевая вешает занавесочки в Москве, хоть бы с кем словечком перемолвиться в удовольствие.

И в пику эфемерным фифам сблизился с далеко не молодой дамой откуда‑то из Ямало‑Ненецкого округа. Женькиной легкости и безбашенности ни грамма, зато жесткости – хоть отбавляй. Денис прямо любовался, со сколь каменным лицом та проигрывала с четырьмя королями против каре тузов у дилера. Завели однажды за игорным столом смол‑ток, рассказала скупо: она на руководящей должности в нефтянке. Живет в своем доме под Салехардом. В детали вдаваться не стала, встречного вопроса «Чем вы занимаетесь?» не задала. И явно демонстрировала: уважать мужчину лишь за его принадлежность к сильному полу не станет. Да и к его советам не прислушивалась. Денис в карточных играх разбирался прекрасно – все‑таки сам дилером больше года оттрубил, – но, когда попробовал подсказать, новая знакомая отрезала: «Не говорите под руку. Предпочитаю совершать собственные ошибки». Кстати, не всегда и ошибалась. Богатова весьма впечатлило, когда поставила тысячу долларов с парой двоек (даже не потрудилась карты поменять, чтоб прикупить комбинацию получше) – и выиграла.

– Вы железная леди? – спросил иронически.

– Платиновая, – отозвалась без тени улыбки.

Женька, наверно, в такую вырастет – если останется в деле и не погрязнет в пеленках‑детях.

– Джин‑тоник? – предложил.

– Ром. Неразбавленный.

Поддержал – тоже заказал без колы.

Выпила залпом. Сухо кивнула:

– Спокойной ночи.

Дилер (бывшие коллеги всегда любили посплетничать) просветил:

– В двухкомнатном сьюте живет. С собственным бассейном.

«Руководящая должность в Салехарде, видать, оплачивается неплохо», – усмехнулся про себя Богатов.

На следующий день корабль пришел на Барбадос, и они встретились на экскурсии. Денис не удержался, подколол:

– Не думал, что вы с народом.

Пожала плечами:

– Надоели мне лимузины. И прихлебатели тоже.

– Вы сейчас про кого?

Улыбнулась впервые:

– Не знаете, что ли, как на индивидуальных экскурсиях? «Не угодно ли, что мадам изволит?» Вместо того чтоб рассказать интересно.

Держались во время осмотра острова рядом, и Денис разбавил неизбежные местные байки про пиратов рассказом про собственный опыт. Корабли захватывать не доводилось, но в кладоискательской экспедиции они с Женькой однажды участие принимали.

Дама слушала с интересом. В конце словно между делом спросила:

– Как сокровищами распорядились?

– Четверть на ветер. Остальное – в банк.

– Дельно. Пойдешь ко мне заместителем?

– Ни за какие коврижки, – расхохотался.

– Ты еще не услышал зарплату.

– Да хоть миллиард. Не хочу в Салехард. Там слишком холодно.

– Болезный, что ли? Замерзнуть боишься?

– Подчиняться тебе не смогу, – подмигнул.

– Почему?

И он брякнул:

– Все в тебе кремень видят. А я – милую, интересную, мягкую женщину.

– Ничего себе! Неужели влюбился? – спросила с искренним интересом.

– Скорее, любопытство. Хочу понять: а в постели у тебя лицо такое же, как за покерным столом?

– Это как игра пойдет, – улыбнулась лукаво. И позвала: – Приходи вечером. Сьют «Орхидея». Будем пить ром.

Странно ему было с ней – совсем чужой. С незнакомым, немолодым, но очень холеным телом. Поначалу она действительно сохраняла покерное лицо, но Денис постарался: игра в конце концов удалась, железная леди взялась царапать ему спину, но он мягко отвел ее руки.

Когда отдыхали на безразмерном «кинг‑сайзе», спросила задумчиво:

– Неужели тебе от меня действительно ничего не нужно?

– Нужно.

Встретил ее настороженный взгляд, добавил:

– Ты помогла мне скрасить одинокий вечер.

– Спасибо, – улыбнулась растроганно. – Мне тоже хорошо было с тобой. И я… я очень рада, что больше ничего у нас не будет. Завтра, в Гваделупе, я сойду.

– Убегаешь от меня?

– Нет. Дела.