На один удар больше

– Ох, не могу я рассказывать, не мой секрет…

– Да, Митя, не для детских ушей, – подхватила Таня.

Денис метнул на нее быстрый взгляд и ответил:

– Хотя ладно. Минимальные вводные дам. Митяй, ты знаешь, как раньше назывался город Калининград?

– Э… что‑то немецкое. Кенигсберг?

– Да, умник. У него интересная история. Основан город в тринадцатом веке немецкими крестоносцами, в начале восемнадцатого вошел в состав Прусского королевства. В Семилетней войне, при Елизавете Петровне, Кенигсберг пал и стал частью российского государства. Но спустя несколько лет ее преемник Петр Третий решил отказаться от всех завоеваний на территории Пруссии, и город вновь стал немецким. Оставался им вплоть до Великой Отечественной войны. Наши вновь взяли его в апреле сорок пятого города и назначили самым западным городом СССР.

Таня внутренне кипела – самое, конечно, время для исторических экскурсов! – но, верная принятому решению, молчала. Богатов тем временем продолжал разливаться:

– На тот момент в городе оставалось примерно сто двадцать тысяч мирных жителей, немцев по национальности. Поначалу была идея – всех перевоспитать, превратить в советских людей. Специально для них стали выпускать газету «Нойе Цайт», то есть «Новое время». Комсомольским активистам на собраниях советовали учить язык Шиллера и Гете. Но в сорок седьмом году ситуация резко изменилась, и всех немцев решили депортировать – к счастью для них, не в Сибирь, а на историческую родину. Постановление об этом приняли одиннадцатого октября, а двадцать второго – уже отправили первый эшелон с вынужденными переселенцами.

Садовникова показательно зевнула. Однако Митя слушал с интересом.

Богатов продолжал:

– С собой немцам разрешали взять немного – максимум триста килограммов личного имущества на семью. У многих, после всех военных лишений, и такого веса не набиралось. Но конечно, среди огромного количества депортируемых имелись и зажиточные господа. И забрать с собой все свои накопления они не могли никак – боялись, что нажитое при пересечении границы банально конфискуют. А что‑то и не подлежало транспортировке. Как вывезти, к примеру, коллекцию старинного фарфора? В обычный вагон, на нары, набивалось минимум по сорок человек, в багажном – никто бы не стал церемониться с хрупким грузом. Вот и решали вынужденные переселенцы до поры свои сокровища спрятать, а потом за ними вернуться. Калининградская область до сих пор – одна из самых богатых в России по количеству кладов.

У Мити загорелись глаза:

– Дядь Денис, так это за кладом экспедиция?

А Таня вкрадчиво добавила:

– Прошло почти восемьдесят лет. Почему клад нужно именно вместо отпуска искать?

Подтекста в ее вопросе Денис не уловил. Театрально взмахнул руками:

– Дамы и господа, пожалуйста, поймите! Я никогда бы не стал нарушать наши общие планы из прихоти и тем более из самодурства. Не мальчик, кому вдруг в поиски сокровищ захотелось поиграть. Но я – не хозяин клада. Моя задача – всего лишь организовать экспедицию. А владельцу втемяшилось – ехать именно сейчас.

– Почему? – упрямо спросила Таня.

Посмотрел виновато:

– Сказал: кто платит – тот заказывает музыку.

– Дядь Денис! – умоляюще посмотрел на него мальчик. – А возьми меня с собой!

– Мить, думал над этим вопросом, – отозвался серьезно. – Но в дело вовлечен гражданин, м‑мм, как сейчас говорят, недружественного государства. Я – представитель России – беру на себя всю организацию поездки и поисков. Будет странно, если сопровождать меня станет пусть умнейший, но все‑таки ребенок.

– Какая красивая сказка, – не удержалась Татьяна. – Долго придумывал?

Взглянул с искренне разыгранным удивлением:

– Я рассказал всю правду! То, что возможно…

И она наконец не выдержала, заорала:

– Ну и катись! Ищи свои сокровища! Да хоть сам в землю закопайся!

Даже Митя перепугался:

– Теть Тань, ты что?

– Все со мной нормально. Действительно, какой там отпуск, если бриг «Испаньола» поднимает якорь, – горько сказала она. – Езжай, Денис. Езжай куда хочешь!

– Но я задержусь максимум на неделю! Начинайте маршрут, в Болгарии я вас догоню!

– Теть Тань, – укоризненно сказал Митя, – поиски сокровищ – действительно серьезное дело. Доедем мы и сами из Турции до Болгарии. Ты за рулем, а я штурманом буду.

«Прекрасный план, – едва не выпалила Татьяна. – Услать семью, а самому тут развлекаться со своей профурсеткой!»

Но вспомнила, что решила проигрывать достойно. Поэтому спокойно сказала:

– Разумеется, мы с Митей полетим в Турцию. А оттуда – переберемся в Болгарию. Но тебя, Денис, мы там не ждем. И все эти пятизвездочные отели отменяй. Начиная со стамбульского.

Открыл рот, потом выдохнул:

– Почему?!

– По кочану.

Ответ получился детсадовский, но сколько можно сдерживаться!

– Теть Тань! – взмолился Митя. – Но мы ведь успеем все вместе! И в Сербию, и в Париж!

– Ты, если хочешь, отправляйся, – пожала плечами. – Я с ним точно никуда не поеду.

Встала:

– Денис, я тебя больше не задерживаю.

– Теть Тань! У тебя, что ли, этот… как его… климакс? – встрял Митя.

Сразу вспомнилась Денисова совершенной красоты юница, и Татьяну бросило в краску. Богатов возмущенно толкнул мальчика в бок. Тот поспешно затараторил:

– Прости, пожалуйста, я неудачно выразился!

– Денис, тебя вежливое приглашение не устраивает? – рявкнула Садовникова. – Хочешь, чтоб с лестницы спустила?!

Он не сводил с нее глаз. В молящем взоре Татьяне виделись и вина, и то самое, чего не терпела, – жалость.

Пробормотал:

– Танюшка. Прости, пожалуйста.

– Прощаю. Но видеть тебя больше не хочу. И не забудь отменить отели – а то на штрафы влетишь.

Хотел еще что‑то сказать, но промолчал. Ушел.

Едва дверь за ним закрылась, Митя твердо сказал:

– Теть Тань. Ты не права.

Ребенка в амурные дела она посвящать не собиралась. Поэтому спокойно ответила: