Начальник милиции 3
– Ты… – он сглотнул, – внедренный сотрудник КГБ.
– Чего? – тут уж мне пришел черед удивляться.
– Я слышал, что в системе органов госбезопасности есть специально тренированные сотрудники, которые разбираются в тонкостях психологии, видят, что называется, людей насквозь и обладают другими неординарными навыками.
– Блин, Валёк, тормози, остановка, приехали… Какой я на фиг агент? Я же после школы милиции, я приказом оформлен в органы, у меня личное дело в кадрах лежит, там все запросы, проверки и характеристики имеются.
– Вот как раз в органы вашего брата и внедряют, чтобы контролировать некоторые скользкие моменты, подведомственные милиции. А личное дело – сформировать можно какое надо. Все легендируется и бумажками оформляется. Причем подлинными.
М‑да… Вот уж где Остапа понесло.
– Сам подумай… Если бы я был из КГБ, я бы в главке сидел, – хмыкнул я. – А не в этом Зарыбинске.
– Ну не знаю, ты же и был в главке, а потом тебя как‑то странно перевели… с офицерской должности на сержантскую. И сколько раз я за тобой замечал неординарные методы работы. Я думал, ты передовой опыт изучаешь, а оказывается, все гораздо сложнее. Но я хочу, чтобы ты знал…
Он перестал смотреть в сторону и перевёл на меня взгляд своих глаз, которые, кажется, за эти две минуты они стали ещё огромнее.
– Я никому не скажу. Все понимаю, гостайна, Родина требует. В конечном счете, мы одно дело делаем, Александр Александрович…
– Ну вот и отлично, – тихо проговорил я, распрямился и приосанился. – Ни слова никому больше об этом. Я капитан госбезопасности Морозов. С этого момента ты поступаешь в мое распоряжение. У меня здесь важное задание, пока не могу ввести в курс дела, сам понимаешь, подписка о неразглашении, инструкции. Дело затрагивает интересы не только нашей области, но и… – я с многозначительно потыкал указательным пальцем в небо. – Так что, лейтенант Загоруйко, будьте бдительны и готовы к выполнению особых поручений. Я доложу о вас руководству.
– Служу Советскому Союзу, – выдохнул Валя.
– Слушайте, лейтенант, первое поручение. Обработать этот объект на предмет пальцев рук и провести химический анализ внутренней поверхности шприца с целью обнаружения каких‑либо следов химических веществ. Задача ясна?
Глава 3
– Так точно, товарищ капитан госбезопасности! – Валентин вытянулся в струнку, только что не козырнул мне, сдержался.
– Тише ты, – шикнул я на него. – Помни, что для всех я обычный лейтенант милиции. Вчерашний выпускник школы милиции, безобидный собачник…
– Да, да, конечно, товарищ капитан, – прошептал Загоруйко.
– Валентин, еще раз назовешь меня капитаном при всех, и я тебя в контры запишу. И в расстрельный список внесу, за срыв секретной операции.
– Так никто же не слышит? – Валя огляделся, поблескивая стеклами очков, повращал глазами.
– Видишь судмедэксперта? А Трубецкого? А следака прокурорского?
– Ну да… – повертел головой криминалист. – А что? Они же далеко стоят. Не слышат…
– Запомни, лейтенант… Первое правило сотрудника под прикрытием: ты не всех видишь!
– Ох… А что это значит?
– Это значит, что кто‑то всегда в ненужный момент может оказаться рядом, причем очень некстати. Говорить, двигаться, показывать эмоции и входить в контакт нужно так, будто за тобой постоянно наблюдают. Понял?
– Так точно, товарищ… лейтенант.
Шпионские пассатижи! Ну как еще ему объяснить?..
– Валентин! – я снова зашипел на него. – Я – простой кинолог! Вон моя собака, видишь? Простого кинолога не называют товарищ лейтенант. Как называют простого кинолога? Ну?
– Ну‑у… Сан Саныч, – выдал, наконец, правильную версию эксперт‑криминалист.
– Вот так и называй меня. И не тянись ты в струнку, позвоночник порвешь. Встань как обычно, ссутулься, что ли… Во‑от, молоток. Короче, сегодня вечером зайду к тебе в кабинет. По шприцу перетрем. То есть обсудим результаты его дактилоскопического исследования.
– Разрешите вопрос?
– Валяй…
– У вас в речи иногда проскальзывает такой жаргон – ну, в общем, криминальных элементов. Это какая‑то специальная игра? Чтобы кого‑то запутать? Я правильно догадался?
Да, десятки прожитых лет просто так через плечо не выкинешь.
– Нет… Это издержки моей профессии… До этого задания я был несколько лет глубоко внедрен в криминальную среду. Из зоны я вышел, но зона из меня еще не до конца вышла. Это хорошо, что ты подметил такое. Буду работать над собой в этом направлении. Благодарю. И называй меня опять на «ты». Понял?
– Так точно.
– Не так точно, а «да».
– Так точно, да!
– Тьфу!..
Я всучил Валентину шприц. В первую очередь на нем нужно поискать следы рук, а уж потом – остатки возможных веществ. Конечно, в бюро СМЭ мне этот шприц не впыжить на исследование, они берут на экспертизу только трупы. А у Валентина нет такого оборудования, как в областной лаборатории судебно‑медицинской экспертизы, и вряд ли он что‑то сможет найти, если это только не распространенные вещества какие‑то. Но обсудить это с ним все равно надо…
Улучив момент, когда Трубецкой и следователь прокуратуры выпустили меня из поля зрения, я незаметно подошел к судмедихе и проговорил:
– Тамара Ильинична, у меня снова будет просьба… Вы мне копию заключения потом также сможете сделать по этим двум трупикам? Когда готово все будет… Очень надо.
– А тебе зачем? – свела она черные и густые, как у мужика, брови.
– Ну как? Разобраться хочу. Вот товарищ юрист третьего класса считает, что никакого криминала тут нет. А мне кажется, что странно все это… Для моего профессионального роста необходимо докопаться до правды. Сами подумайте – мужички‑то одновременно, вдвоем угорели. Нет, в закрытом гараже и при заведенной технике такое, может, и случается, но не летом же. Я понимаю еще зимой, когда гараж не распахнешь, замерзнешь, а тут лето… А теперь, внимание, вопрос, – проговорил я, как в известной телеигре. – Зачем им было дышать выхлопными газами? Почему не проветрили? Тем более, у мотоцикла с двухтактным движком бензин вперемешку с маслом выгорает, дым‑то очень вонючий и едкий.
