Начальник милиции 5

Салчак рысью подскочил к полыхавшему вовсю костру, вытащил оттуда горящую толстенную палку, не потревожив конструкции, и мы вошли в дом с импровизированным факелом.

Огонь разогнал мрак. В пустой комнате, в дальнем углу, лежал окровавленный труп в робе с несколькими дырками от пуль в груди и животе. Вторая моя попытка достать его, выходит, оказалась очень удачной. Я безошибочно определил направление, куда нужно палить, по источнику звука и убил гада.

Тулуш зажег свечку на столе от своего факела, затем вторую, что стояла на подоконнике. Стало светлее.

– Выходите! – крикнул я в шторки, которые отгораживали комнаты. – Бандиты обезврежены! Мы из милиции, вам больше нечего бояться!

Из комнаты вышла бледная хозяйка. Увидев труп на полу, она лишь яростно сжала кулаки, будто сама хотела растерзать его. Подошла к телу и плюнула.

– Все хорошо, – взял я хозяйку за плечи, увидев, что её шатнуло, и усадил на самодельный табурет.

Женщина не выдержала и зарыдала. А на улице вдруг прогремел выстрел. Мы с Тулушем выскочили из дома. Я выхватил у него ружье, так как наган был пустой.

Но так и встал на крыльце ошарашенный. Бандит, которого связал Тулуш, лежал с простреленным затылком не там, где я его оставил и куда сразу метнулся взгляд – чуть дальше. На том месте лишь валялся его ремень.

Возле ремня стояла Вера с обрезом в руках.

– Он хотел убежать, – пожала она плечами и виновато посмотрела на нас.

– Как же он освободился? – удивился я.

– Не знаю, я сама не поняла, – говорила она это спокойно, будто в мишень на учениях попала, а не в человека.

– Да уж… Но это хорошо, что ты не испугалась, туда ему и дорога… Кхм.

– Все произошло так быстро… Я просто не успела испугаться, – выдавила улыбку девушка.

– Угу, – я оценивающе посмотрел на валявшийся труп, на Веру, на расстояние между ними. – А ты хорошо стреляешь. Один выстрел – и в яблочко. Вернее, в затылок.

– Повезло, – пожала плечами Вера.

И сразу показалось, что она как‑то немного неуклюже держит обрез, будто боится его и совсем не привычна к оружию.

А потом и вовсе швырнула его на землю и даже по‑женски ойкнула.

А я повернулся к Тулушу:

– Получается, хреново ты, братец, урку связал.

– Тулуш хорошо вяжет, – покачал тот головой и сверкнул глазами. – Кто‑то его развязать.

– Кто? Тут никого кроме нас нет. Ну, бывает, в темноте напутал что‑то.

– Нет, – упрямо мотал головой Тулуш. – Хорошо петля был.

– Да без разницы теперь. Главное, что никто не пострадал из нас и гражданских. Если не считать вчерашних потерь.

Под вчерашними потерями я подразумевал хозяина дома. Как мы и предполагали, бандиты захватили дом и убили его хозяина – отца женщины с ребенком. Ребенок – восьмилетний пацан Севка, внук погибшего, остался невредим.

Они с матерью долго обнимались и лили слезы, не переставая благодарить нас.

Мы с Тулушем вытащили труп бандита на улицу, а затем спустились в подпол. Именно туда бандиты спрятали тело хозяина с огнестрельной раной. Повозиться пришлось изрядно, мужик он оказался здоровый, тяжелый. Долго мы его вытаскивали, обвязав веревкой.

Погибшего уложили в избе и накрыли простыней. От выстрелов деревенька, конечно, проснулась, а когда всё стихло, набежали местные жители поддержать потерпевшую и сынка.

– Где четвертый? – спросила Вера.

– Ты сама слышала, что он ушел, – ответил я. – Кинул своих.

Она сощурилась.

– Он был у них главный… Нужно найти его.

– Где его искать? – я широким жестом показал на простирающиеся леса и реку. – Никакой зацепки. Можно было бы поспрашивать задержанного, но ты ведь его пристрелила.

Мы отошли в сторонку.

– Он пытался сбежать, – твердила Вера, как какое‑то заклинание.

– Странно, – я смотрел на девушку, пытаясь угадать ее мысли и эмоции, но Вера была сейчас для меня как учебник по квантовой физике на вьетнамском языке. – А почему он не попытался завладеть для начала обрезом? А сразу побежал?

– Не знаю…

– Может, потому, что обрез у тебя уже был в руках?

– Я не помню Саша, все как в тумане. Возможно, я оружие подобрала с земли.

– И возможно, ты и развязала руки задержанному и сказала бежать. Так?

– Нет… Зачем?

– Вот со школы еще помню, когда ты врешь, Соколова, а когда правду говоришь, – слукавил я. – Даже если ты его специально пристрелила, не волнуйся, на меня можешь положиться. Я твою тайну не выдам. Но только при одном условии – если ты мне, наконец, расскажешь, что, черт возьми, здесь происходит?! Кто эти урки, какого хрена они поперлись в Зарыбинск и почему у тебя такое рвение их обезвредить? Ну? Я жду ответов…

Говорить я старался тихо, но решительно. Вера постояла, подумала, пожевала губу, а потом шепотом проговорила:

– Обещай, что это останется между нами, Саша.

– Хорошо, только если это никому не вредит…

– Тот, который сбежал… Его имя Сафрон Грицук. Сорок лет, особо опасный рецидивист и убийца.

– И тебя послали его поймать?

– Не совсем так… Меня послали помочь ему сбежать.

– Че‑го?! – протянул я. – Не понял…

Челюсть моя отпала, я так и остался стоять с открытым ртом. И еле выговорил ещё один вопрос:

– Ты вообще кто?

– Я тоже сотрудник государственных органов, Саша. Не беспокойся, я на твоей стороне и на стороне советского народа и государства. Мы специально выпустили Грицука. Точнее, позволили ему сбежать.

– Так вот почему его никто не искал толком, и наш ГОВД не поднимали в ружье, – догадался я.

– Именно, – серьёзно и не спеша кивнула Вера. – Мероприятие было согласовано на самом высоком уровне. Знали о нем лишь имевшие соответствующий допуск. Для всех остальных – это был обычный побег зэков. Даже показательно наказали якобы виновных сотрудников колонии. Их уволили. Потом, конечно, восстановят, но позже…

– Жестко…

– Но так бывает надо, Саша. Нужно было, чтобы Грицук непременно оказался на свободе, но никто не предполагал, что сбежит он не один, а сможет провернуть все так, что прихватит с собой еще троих отморозков.

– И вот этих троих мы убрали, – кивал я. – Одного Кулебякин снял, второго я расстрелял, а третьего, выходит, ты пришила… Ха! Получается, мы с шефом на тебя работаем, Вера Андреевна?