Начальник милиции 6
– Сколько?
– Чирик за сеанс. А их, может, и не один десяток понадобится.
– Разберемся. Ты пока разузнай, когда можно привезти больного.
– Хорошо, я созвонюсь с ним.
* * *
Весь личный состав Зарыбинского ГОВД собрался во внутреннем дворике. Сотрудники в белых рубашках, что называется, при параде. У кого имелся парадный китель (с золотыми галунами погон), те надели их и выглядели особенно торжественно. У меня второго кителя не было, как‑то не успел получить, и был в повседневном. Но в идеально вычищенном и отглаженном. День сегодня особенный, мы ожидали приезда начальника главка – генерала Строкина.
Кулебякин суетился, бесконечно приглаживал усы и покрикивал на сотрудников. То ему туфли казались у некоторых сотрудников не слишком тщательно начищенными, то форма недостаточно отутюженной, а лицо не так уж и гладко выбритым. Даже щеголю Казаряну досталось за криво болтающийся на его шее форменный галстук.
– Едут! – из окна первого этажа выглянул Баночкин.
Он как дежурный был на стреме и караулил приезд высокого гостя.
– Прекратить бубнеж, – замахал руками майор на сотрудников. – Я пойду встречать, а вы – чтоб ни‑ни! Ядрёна сивуха! Ясно?
Чего ни‑ни – не понятно, но спорить и уточнять никто не стал.
– Да‑а… – раздался в ответ нестройный хор.
– Не да, а так точно! – чуть не выдернул себе ус шеф. – Войско, твою мать! Эх…
– Да не кипишуйте, Петр Петрович, – я подошел к шефу и стал негромко вещать ему, чтобы никто не слышал, как наставляю. – Награждать же, вроде, едет, а не с проверкой.
– Ох, Сан Саныч, – вытер рукавом лоб Кулебякин. – Сроду к нам такие делегации не приезжали с поздравлениями. Чтобы вот так поощрить перед строем, да еще сам Строкин, а не кадровик его? Чую, накрутят хвоста, а у меня перевод на носу. Вот и волнуюсь с утра… Три кружки кофе выпил и полпачки скурил.
– Да все нормально будет.
Майор повернулся к строю и проговорил уже громко:
– Морозов остается за старшего, а я пойду встречу начальство. Голенищев, прическу поправь! Отрастил патлы, постричься не мог?
– Так вчера стригся, Петр Петрович, – заверил в ответ следователь.
– А‑ай, – махнул на него рукой шеф и, бряцая медалями на парадном кителе, нервным колобком ускакал встречать делегацию из области.
Вскоре вернулся с сияющей мордой, с генерал‑майором Строкиным и с каким‑то полковником субтильного вида, напоминающим кадровика, еще с ними майор был, но тот больше на милиционера похож. Морды, за исключением генеральской, мне не знакомы, но по холеному блеску щек, вальяжности в движениях и легкой гусарской ленце в сытых взглядах видно было, что все они прямиком из главка и находятся под крылом Строкина. Приближенцы, так сказать, «адъютанты». Ну или, по‑нашему, по‑простому – жополизы.
Кулебякин и троица прибывших приблизились.
– Становись! – скомандовал подскочивший к строю шеф. – Сми‑ир‑рна‑а!
Потом майор, чеканя шаг (старался как мог, хотя иногда промахивался мимо такта‑ритма), приблизился к генералу, который стоял, замерев глыбой, перед нами с рукой у околышка фуражки.
– Товарищ генерал‑майор, личный состав ОВД Зарыбинского горисполкома построен. Доложил начальник отдела, майор милиции Кулебякин.
– Здравствуйте, товарищи! – гаркнул генерал, а Мухтар в вольере залаял.
– Здра!.. Жела!.. Твищ!.. Генерал! – отгавкались мы дружно и громко, перекричали даже Мухтара.
Получилось лучше, чем обычно, хотя строевые подготовки проводились у нас редко. Я уже сколько здесь, а не помню ни одной.
– Вольно! – генерал убрал руку от головного убора, а строй чуть шевельнулся, выдохнул, принимая удобную позу для стояния.
– Сегодня я зачитаю важный приказ для вашего отдела! – как‑то по‑торжественному вещал Строкин. – Все вы знаете о том, что в Зарыбинске задержан военный преступник, на чьем счету во время войны было немало жертв из числа мирного населения. Дело резонансное, громкое, на самом верху нас отметили. А я хочу поблагодарить за службу лично капитана милиции Морозова Александра Александровича.
– Товарищ генерал, – шептал начальнику Кулебякин, но делал это так громко, что все мы расслышали его слова. – Морозов – старший лейтенант. Вот только что звание получил.
Да уж, ведь именно в тот день, когда я проставлялся, и мы всем коллективом обмывали звёздочки, и началась погоня за Сафроном – и Святошей.
– Нет, товарищи, – светил улыбкой аки боженька генерал. – Я не ошибся.
И он зачитал приказ, в котором говорилось о присвоении мне звания капитана милиции раньше срока за особые служебные заслуги и обезвреживание опасного преступника, скрывавшегося много лет под другой личностью.
– Капитан Морозов, – скомандовал в конце зачитывания генерал. – Для вручения погон выйти из строя!
Я вышел из линии коллег, промаршировал до генерала и его свиты. Не сбился, не запнулся, получилось неплохо. Видимо, навыки всплыли из школы милиции – тело помнит.
Встал перед генералом, а тот торжественно вручил мне капитанские погоны.
Самое красивое звание – капитан. Звездочек много и звучит хорошо.
– Служу Советскому Союзу! – взяв погоны в левую руку, я приложил к фуражке правую.
Генерал пожал мне руку, и я уже хотел было возвращаться назад, но Строкин меня остановил.
– Это еще не все… – хитро щурился он, поглядывая то на меня, то на Кулебякина, то на остальной личный состав отдела. – Основной приказ я еще не зачитал, товарищи.
Ему кто‑то из свиты подал очередную бумажку, и генерал стал вещать другой приказ по личному составу, в котором говорилось о кадровых перестановках. Заканчивался приказ словами:
– Назначить на должность начальника милиции ОВД Зарыбинского горисполкома капитана милиции Морозова Александра Александровича с должностным окладом…
Далее шло перечисление денежных надбавок (секретка и еще какие‑то), которые положены мне были к ежемесячной выплате, как начальнику ГОВД. Я уже не слушал, не вдавался, эти подробности меня слабо интересовали, а вот новость о новой должности, конечно, категорически, обрадовала.
