Нам не светит «Долго и счастливо»

– Итан, когда ты планируешь перевезти Реми в свой дом?

– Примерно никогда, – огрызается он отцу.

Тот недовольно вздыхает и выпрямляется, упираясь лопатками в высокую спинку стула:

– Мне казалось, мы с тобой пришли к вполне определённому раскладу.

– Реми не будет жить в моём доме. Там живёт Саманта!

 

Глава 11

 

 

Реми

 

Вау. Вот так просто.

Теперь понимаю, почему Стивен рассмеялся мне в лицо, когда я упомянула первую брачную ночь. У меня её не будет. Не знаю, какое чувство сильнее: уязвлённая женская гордость или мгновенное облегчение.

– Плевать на Саманту, – уверенно продолжает Дэвид. – Я жду внуков от тебя и твоей жены. Год. Максимум – два. Заканчивай со своей потаскухой и принимайся за нормальную семейную жизнь.

– Она не потаскуха! Она моя женщина! – Итан уже вовсю рычит в ответ на указания отца, а мне становится не по себе при мысли о поспешной беременности.

Какие, к чёрту, дети? Мне самой всего девятнадцать! Я хочу получить высшее образование, пожить в удовольствие, покататься по миру! А не зависнуть на цепи около младенца в окружении подгузников и бутылочек.

– Твоя женщина сидит справа от тебя, – железобетонному спокойствию Картера‑старшего остаётся только позавидовать, потому что меня уже вовсю снова подколачивает. – Стоит проявить к ней должное уважение.

– Этот брак – бумажная фикция. И таковым останется! Я в твои династические игрища вляпываться не собираюсь! – Итан кивает в сторону Стивена и буквально выплёвывает следующую фразу: – У тебя для этого есть – вон – твой любимчик!

Если «любимчик» сейчас выхватит из‑за пояса ствол и пустит Итану пулю в переносицу, я даже не удивлюсь.

Но вместо пули на стол с размаху приземляется тяжёлый кулак Дэвида. Подскакивают все: и присутствующие, и посуда с приборами. Естественно, кроме Стивена. Он – эмоциональная ксерокопия папаши. Наверное, нытьё Итана для него – нечто похожее на комариный писк: незначительное и слегка надоедливое. Стивен отпивает немного виски и отправляет в рот вилку с хвостиком розово‑оранжевой креветки. По ощущениям он всех своих недругов съедает точно так же: легко и непринуждённо.

– Лимит моего терпения исчерпан, Итан. У тебя неделя, чтобы привести в порядок личную жизнь. Дальше начнутся реальные санкции. Можешь проваливать.

Стул слева от меня с грохотом отодвигается, и мой новоиспечённый муж в гробовом молчании покидает роскошную гостиную особняка Картеров.

Чувствую, как эмоциональные качели вновь выбивают землю из‑под моих ног. Почему?! Я же равнодушна к Итану! Я ведь даже рада, что сегодня ночью не лягу с ним в постель! Но мне одновременно так горько от мысли, что я ему ненавистна. Я такая же жертва обстоятельств, как и он! Неужели нельзя было проявить хоть немного понимания и не выставлять меня бездушным элементом интерьера настолько откровенно и беспощадно в присутствии дюжины человек?..

– Реми, дорогая, ты с нами?

– Ч‑что?

Дэвид терпеливо улыбается. Его сдержанный гнев, кажется, не распространяется на новоявленную невестку.

– Я говорю, пересядь поближе. Не люблю, когда рядом со мной пустуют стулья.

– А… Конечно.

Подхватываю складки платья и сдвигаюсь на место Итана. Теперь Стивен чётко напротив меня.

– Прошу извинить моего младшенького. Он немного перенервничал, через пару дней придёт в себя.

– Думаю, время для второго тоста, – ухмыляется Стивен. – За здоровье и красоту молодой жены Итана.

Его слова поддерживают возгласы других мужчин, а я закашливаюсь от неожиданности, и бокал шампанского из моих дрожащих пальцев неловко выскальзывает на скатерть. Пенистая жидкость стремительно пересекает стол и… Стивен резко отодвигает стул, чтобы не намокнуть.

– Тебе не понравился тост? – серые глаза источают арктический холод.

– Простите… – я вздрагиваю и виновато опускаю плечи, не имея больше сил для сражения с этими людьми. – Я нечаянно. Простите.

Дэвид подаёт знак официанту и в очередной раз вздыхает:

– Всё‑таки вы вынуждаете меня наблюдать рядом с собой пустое место. Стивен, будь добр…

– Как скажешь.

Дождавшись, когда юноша в униформе перенёс приборы и тарелку, старший сын Картера приземляется справа от меня и тут же принимает расслабленно‑непринуждённую позу хозяина жизни.

– Реми, мне кажется, или тебе некомфортно в нашем окружении? – Дэвид не оставляет попыток разговорить меня.

– А как мне должно быть, по‑вашему? – поднимаю глаза и отчётливо ощущаю, как они болят от напряжения.

– Как? Сотни бостонских красоток мечтают сидеть на твоём месте! Готовы на всё, лишь бы обрести покровительство и силу фамилии Картер.

– К сожалению, никогда не входила в их число.

– И тем ироничнее, что привилегия оказаться частью нашей семьи досталась тебе вот так! – Дэвид звонко щёлкает пальцами в воздухе. – Ты ни капельки не рада?

– Я не просила никаких привилегий, мистер Картер, – чувствую, как хожу по тонкому льду, но жажду высказать всё, что думаю, пока остатки моего самообладания подкреплены градусами игристого вина. – Знаете, сложно радоваться, когда в вашу семью меня буквально втащили за волосы, – бросаю негодующий взгляд в сторону Стивена, но тут же зажмуриваюсь.

– О… – Дэвид неожиданно мягко смеётся и по‑отечески накрывает мою ладонь своей. – Прости моего старшего сына. Он в то утро слегка переусердствовал и глубоко в этом раскаивается.

– Разумеется, – Стивен саркастично скалится, а его охранники отводят в стороны смеющиеся глаза.

– Если, как вы говорите, сотни других девушек жаждут заполучить фамилию Картер по доброй воле, почему вы решили принудить к этому шагу меня? – поджимаю губы и в открытую кидаю вызов свёкру. Терять мне, судя по всему, особо нечего.

Его прищур вспыхивает от удовольствия, и Картер‑старший кивает моему отцу:

– Джордж, не желаешь ли поведать дочурке эту захватывающую историю, м?

– Папа? – я чувствую зловещий подвох и пристально слежу за движениями отца.

Он резко отводит взгляд и несколько секунд смотрит в пустоту, с силой сжимая челюсти.