Нам не светит «Долго и счастливо»

Я зажмуриваюсь. Итан‑то неплох… Позволяет себе дерзить грозному отцу. И если не прогнётся, есть шанс, что никакой свадьбы не случится! В моей голове целая трибуна вскакивает с мест и скандирует: «И‑тан! И‑тан! И‑тан!»

– Церемония состоится вечером пятницы, – отец семейства словно и не слышит своего младшего отпрыска. – Проведём её здесь, без посторонних. Человек из мэрии приедет к шести часам.

– Ты совсем оглох к старости?! Я! Не собираюсь! Жениться! – чеканит Итан.

Стивен напротив него уверенно ухмыляется и еле заметно качает головой. Будь у меня смелость, врезала бы ему по челюсти! Он и его папаша – два бессердечных вершителя чужих судеб. Пусть горят в аду. В самом жарком из котлов.

Дэвид устало стискивает пальцами переносицу, свободной ладонью подаёт знак своим громилам, и те беспрекословно приближаются к Итану.

– Ты меня утомил. До встречи в пятницу.

– Не дождёшься!

– Опоздаешь хоть на минуту – лишу наследства.

– Пф‑ф! Напугал! – но теперь голос Итана звучит не так уверенно. Кажется, мы проиграли… – Что, уже готов ВСЁ отдать ему?! – парень пренебрежительно машет ладонью в сторону Стивена. Тот следит за происходящим с каменным лицом. – Он же даже…

– МОЛЧАТЬ! – ревёт Картер‑старший, и у меня закладывает уши не то от громкости его голоса, не то от накатывающего волнами ужаса. – Вон отсюда.

– С удовольствием! – выплёвывает Итан и удаляется из гостиной.

– Пожалуй, стоит за это выпить, – неожиданно спокойно произносит Дэвид.

– Бренди? – Стивен понимающе улыбается.

– Думаю, виски будет уместнее.

Трибуна в моей голове с грохотом рушится вниз, увлекая в ад всех болельщиков с их плакатами и растяжками. Это конец, Реми. Ты обречена…

 

Глава 7

 

 

Реми

 

– Мы сегодня дождёмся горячего? – голос Дэвида после нескольких глотков виски звучит уже не так грозно, как в момент ссоры с Итаном.

– Простите, мистер Картер. Подадим через минуту, – Мария выскальзывает из гостиной.

Мы с отцом молча переглядываемся. Я злюсь, он – в растерянности. Ощущаю, как от напряжения начинает болеть голова. Виски́ сдавливает тисками, затылок горит, перед глазами всё плывёт. Я упираюсь локтем в стол и роняю подбородок на сгиб ладони.

Мария сдерживает слово, и буквально через минуту на столе появляются четыре порции ароматного жаркого с перцем чили и бейби‑картофелем. Сглатываю слюну и морщусь от колющих спазмов в животе. Голод и тошнота сплетаются в странный коктейль.

– Реми? – подаёт голос отец. – Тебе нехорошо?

– Мне отвратительно… – закрываю глаза и говорю как есть.

– Видишь, Адамс, к чему приводит самонадеянная неосмотрительность? – насмешливо вопрошает Картер‑старший. – Сиди, любуйся.

Они все мне противны. Все трое. И Дэвид, и мой отец, и чёртов Стивен. Для них я – какая‑то бездушная разменная монета. Острое чувство жалости к самой себе вытесняет и тревогу, и ужас, и отчаяние. Эмоционально я выжата как лимон. В конце концов, мне всего девятнадцать!

– Я бы хотела вернуться в комнату… – шепчу вопреки рвотным позывам.

– Зайка, – сипит отец.

– Разрешите мне уйти, – смотрю на него, но обращаюсь к Картерам.

– Хорошо, – после недолгих раздумий Дэвид соглашается, и я порывисто встаю из‑за стола, уверенная, что до спальни меня проводит кто‑то из оставшихся в гостиной вооружённых амбалов.

Однако ни один из них не двигается с места. Следом за мной поднимается Стивен. Он всё так же невозмутимо спокоен и равнодушен. Обгоняет меня за три широких шага и ведёт обратно, в неприступную башню обречённой принцессы.

– Тебе вызвать врача? – мы уже подходим к двери спальни, когда он соизволил обернуться и всмотреться в моё бледное лицо. Ух ты, какая неожиданная озабоченность!

– Нет, – я мотаю головой и в приступе головокружения опасливо упираюсь ладонью в дверной косяк. – Мне нужно поспать.

Тёмная бровь с сомнением выгибается. Но её хозяин больше никак не комментирует моё состояние.

В комнате прохладно, и воздух значительно свежее, чем в раскалённой гостиной. Я стягиваю с себя одежду, ныряю под одеяло и мгновенно вырубаюсь, коснувшись щекой шелковистой белоснежной подушки.

 

 

* * *

 

Реми

 

Вплоть до пятницы время тянется, как пережёванная жвачка. Я сплю, ем, принимаю душ, пялюсь в окно – и так по кругу. В четверг вечером мне позволяют выйти из комнаты и немного прогуляться по территории за особняком.

Впереди идёт Стивен, за ним – я, за мной – вооружённый телохранитель. Пройдя по извилистой аллее, мы выходим к набережной Бостонского залива. В отсутствие ветра водная гладь невозмутимо спокойна и равнодушно отражает августовское небо. Жаль, что его спокойствие мне не передаётся. Я нахожусь в плену нервозной апатии, и, увы, никто не спешит мне на помощь.

Всего на минуту отвлекаюсь от тягостных мыслей на красивый пейзаж, но потом снова вспоминаю, что на завтра назначена моя свадьба. Я выйду замуж за человека, которого видела всего однажды на протяжении нескольких минут. Почти не надеюсь на то, что он исполнит свою угрозу и не явится на церемонию, хотя было бы чудесно.

Пустынная набережная тянется далеко вперёд, но Стивен останавливается в паре сотен ярдов от изгороди дома Картеров и, не прекращая телефонный разговор, указывает мне рукой на широкую деревянную скамью с высокой спинкой. Отворачивается в сторону залива и неспешно бредёт к воде.