Наследнички 5

– Беатрис, прими помощь Бориса. Он, конечно, тот ещё… хм… Но, поверь, Боря не хотел тебе навредить, – Ксения снова улыбнулась. – И давай уже на «ты». Мы обе дочери клана, как‑никак. А в Совете, даже к императору обращаются просто Константин.

– Да наверное, ты права, – Беатрис с ненавистью посмотрела на бумаги типографии. Эта проклятая типография принадлежала сейчас Орловым, и нужно было заново переделывать договора поставок на безвозмездной основе. – Мне нужно съездить в типографию. Борис сможет составить мне компанию?

– Я ему передам, – и Ксения вышла из кабинета, оставив Беатрис думать над её словами.

В коридоре её ждал Иван. Ксения подошла к нему и обняла за талию, прижавшись всем телом.

– Ну что? – спросил тихо Подоров, поцеловав жену в висок.

– Я попросила Беатрис принять Борькину помощь. Ты уверен, что ей угрожает опасность? – Ксения посмотрела Ваньке в глаза.

– Да, уверен. – Иван вздохнул. – Я три раза запускал анализ, и почти шестьдесят процентов на то, что в овраг Борю с Беатрис скинул отвергнутый поклонник. Или кто‑то вроде него. Я спрашивал Беатрис, она утверждает, что никого не отвергала. Более того, Беатрис говорит, что ни с кем толком и не встречалась. Никогда.

– Ну, – Ксения отвела взгляд от Вани. – Я тоже до тебя ни с кем не встречалась. Никогда. Да и с тобой я не встречалась, если разобраться. Так что, думаю, здесь не отвергнутый поклонник, а за что‑то разозлившийся. Не знаю, может быть, Беатрис на Борьку как‑то не так смотрела. Но, Ваня, получается, что авария не имеет к спрятанным в цехе матрицам никакого отношения?

– Почти восемьдесят процентов, что два этих дела не связаны. Их объединяет только одно – поместье. – Подоров развернулся вместе с женой и пошёл по коридору. – Вычислить неудовлетворённого жизнью поклонника будет несложно. Вычислить предателя из числа тех одиннадцати… ну не запирать же их всех в подвале и не допрашивать с пристрастием, – он сжал губы так, что они побелели.

– Если не останется другого выбора, то придётся. – Подумав, сказала бывшая Ушакова. – Адреаса попросишь. Они достаточно отмороженные, чтобы понимать необходимость подобных допросов, и не настолько психи, чтобы переусердствовать.

– Да я понял уже, что тебя к ним лучше не подпускать, ты же Ушакова, – Ксения при этих словах мужа вспыхнула, а Ванька негромко рассмеялся и выскочил на улицу.

– Ну, знаешь ли, – Ксения сжала кулачки. – Похоже, ты, Ванечка, решил, что провести сегодняшнюю ночь на диване будет полезно для здоровья. – И она, вскинув голову, пошла искать Орлова, чтобы передать просьбу Беатрис, раз уж добровольно согласилась стать посредником между ними.

***

Я поставил последнюю подпись в документе и передал его Джонатану. Он, в свою очередь, протянул мне наш экземпляр.

– Могу я поинтересоваться, господин Орлов, почему именно вы представляете интересы Александра Стоянова здесь в Содружестве? – Джонатан окинул меня пристальным взглядом, а потом также пристально посмотрел на Ромку. – Я плохо знаю кланы Российской империи, но даже мне известно, кто такие Орловы. Это, конечно, большая честь и для меня, в том числе, но всё равно необычно.

– Почему же? – я невольно нахмурился. – Александр Стоянов попросил нас с Романом побыть посредниками, тем более что мы собирались посетить Содружество, и мы, конечно же, согласились.

– Я тоже не вижу ни в просьбе, ни в нашем согласии ничего особенного, – добавил Рома.

– Поймите меня правильно, господин Орлов, – покачал головой Джонатан. – Когда ко мне обратился господин Гусев, чтобы я рассмотрел возможность продажи оружия Александра Стоянова, я, разумеется, согласился. Из цехов его предприятия выходят настоящие жемчужины, и быть первым, кто представит их на оружейном рынке Содружества, всё равно что выиграть в лотерею. Но когда ваши очаровательные помощницы сообщили мне, что именно Орлов будет подписывать необходимые документы, я, признаюсь, несколько растерялся. Простите, но я не верю, что даже такой известный человек, как Александр Стоянов, может прийти к сыновьям правящего клана и попросить их побыть посредниками в таком деликатном деле, как продажа оружия.

– Господин Джонатан, – я, кажется, понял, почему он пребывает в «некоторой растерянности». – Александр Стоянов – наш дед по материнской линии. Кроме того, мы с Романом являемся его единственными наследниками. Или вы считаете, что дед не мог попросить внуков об этом одолжении?

– Александр Стоянов – дедушка сыновей клана Орловых? – Джонатан сильно удивился, но быстро взял себя в руки. – Ну что же, это меняет дело. К тому же я рассчитываю на длительное продуктивное сотрудничество. И если мне повезёт прожить достаточно долго, то, вполне вероятно, мы с вами будем иметь дело напрямую.

– Скорее, с нашими поверенными и с юристами клана, – я скупо улыбнулся. – Но, не переживайте, юристы клана тоже Орловы. Во всяком случае, старшие юристы.

– Вы меня успокоили, – он широко улыбнулся. – Шампанского, чтобы отметить сделку?

– Нет, это исключено, – Ромка опередил меня, ответив отказом. – У нас с Андреем аллергия на шампанское.

– Какой кошмар, – Джонатан уставился на нас с искренним сочувствием. – И что, целители ничего не могут сделать?

– Увы, – я развёл руками. – Это так несправедливо, – добавил я, скорчив скорбную гримасу.

– В таком случае давайте просто попрощаемся, и я начну готовиться к приёму груза, – и Джонатан протянул нам руку. Мы с Ромкой по очереди её пожали. Я забрал папку с документами, и мы вышли на улицу.

На улице нас ждал лимузин, предоставленный нам отелем. Стоимость его эксплуатации была включена в стоимость нашего проживания. Оплачивал отель Гусев, и я даже не хотел знать, во сколько Артёму это обходилось.

– Может, Ершов перестраховывается? – спросил Рома, когда сели в машину. – Я не слишком хочу уезжать. Ещё с удовольствием побыл бы здесь несколько дней.

– Я бы тоже, Рома, но рисковать не собираюсь. В медовый месяц поедем путешествовать. – Ответил я ему, а Лариса кивнула, подтверждая мои слова. – И сейчас я буду звонить старшему пилоту. Нашего самолёта в Париже нет, так что, вполне возможно, мы и проведём здесь дополнительные пару дней, пока дождёмся, когда нас заберут. А то и вовсе на поезде поедем, если уж совсем ничего в ближайшее время с коридором сделать будет нельзя.

Я достал телефон, но, прежде чем набрал номер, трубка у меня в руке зазвонила. Посмотрев на номер, я ощутил укол беспокойства. Меня вообще в последние дни не отпускало плохое предчувствие.

– Я слушаю, папа, – быстро ответил я. Громкую связь не активировал, всё‑таки ехали мы не на своей клановой машине.

– Рома рядом с тобой? – голос отца звучал глухо, и я почувствовал, что беспокойство усилилось.

– Да, что случилось? – быстро спросил я.

– Я сейчас в самолёте, и мы попали в воздушную яму, поэтому буду краток, чтобы не прерываться. – Отец плохо переносил самолёты, поэтому мука в его голосе была вполне обоснована. – Скоро я буду у вас. Встретьте меня в аэропорту. Надеюсь, у вас приличный номер и мы сможем все вместе разместиться.

– Эм, – протянул я, глядя при этом на Ольгу. Похоже, ночевать в одной постели мы больше не будем. – Да, номер большой, и мы вполне поместимся, – ответил я обречённо, и тут же встрепенулся. – А зачем ты едешь к нам?