Не дразни меня

Я вскидываю взгляд и цепенею. Упавшая на лоб прядь волнистых волос закрывает один глаз и в свете только что сказанного делает его еще более опасным.

– Что?..

– Сосать умеешь? Глотаешь?..

Я делаю шаг в сторону, скольжу по стене лопатками, но далеко уйти мне не дают – возвращают обратно за лямку майки.

– Убери руки, – прошу тихо, – даже не мечтай. Я лучше Ивану отсосу, чем тебе.

– Аналогично. Я лучше Ивану разрешу себе отсосать, чем тебе.

– Больной!

– Пошла отсюда.

Он отходит от меня, и я тут же срываюсь с места. Лютый смотрит мне вслед. Мои ноги поясницу и спину невыносимо жжет.

Я перехожу на бег и, ворвавшись в свою каморку, ничком падаю на кровать.

Ублюдок! Животное! Оборотень!.. Разговаривал со мной, как с шлюхой! Видимо, опыта общения с нормальными женщинами у него нет вообще? Да, и откуда?

Я же слышала, что о них с братом говорят. У них что‑то типа борделя или закрытого клуба, где девицы танцуют стриптиз с продолжением. Говорят, там держат много невинных девушек и заставляют их заниматься проституцией.

А еще я знаю историю его младшего брата и его жены. Отец рассказывал, что он ее долго насиловал и издевался, а потом, когда она забеременела, женился. Каждый раз, когда я думаю о ней, меня выворачивает наизнанку от жалости. Не представляю, как я сама жила бы с этим.

Родители заверили, что мне такое не грозит – подписывая некое соглашение с главными, Литовский обязался обеспечить безопасность и не причинять мне никакого вреда. Несмотря на это, мама очень просила быть осторожной – Лютые нелюди, никогда не знаешь, что от них ожидать.

 

Глава 7

 

Ярослава

– Добрый вечер! – с деланной вежливостью здоровается со мной горничная.

Шагая мимо с пылесосом в руках, удостаивает даже пластмассовой улыбкой. Я тоже улыбаюсь. Сложно, что ли? Такая хорошая девушка – выполняет мои обязанности по дому и на супружеском ложе.

Мне остается только наслаждаться жизнью.

Пересекаю холл по направлению к прихожкй и слышу, как она меня окликает.

– Эй! А ты куда?

Прикинувшись глухой, открываю шкаф и среди нескольких пар обуви нахожу свою.

– Тебе разрешали выходить?

Надеваю ботинки и застегиваю молнии. Карина маячит за моей спиной и, не дождавшись ответа, бежит на кухню и возвращается оттуда с жующим Иваном.

– Ты куда?

– Прогуляться. Сегодня солнечная погода.

– А кто тебе разрешал?

– А мне нужно спрашивать разрешение, чтобы подышать свежим воздухом? – отвечаю в тон.

– Так, подожди…

Торопливо дожевав и проглотив то, что было во рту, он вынимает телефон из кармана и кому‑то звонит. Наверное, моему муженьку.

– Адам Викторович, ваша жена хочет выйти из дома. Что делать?

Я застегиваю куртку под горло и поправляю воротник.

Суслику что‑то говорят. В динамике раздается грубоватый отрывистый голос.

– Говорит, ей свежим воздухом нужно подышать.

Я подхожу к выходу, но Иван догоняет, хватает меня за рукав и тут до меня доносится голос Литовского.

– Ты заебал. По всякой ерунде отвлекать меня будешь? Пусть делает, что хочет.

– Слышал? – спрашиваю, стрельнув в него победным взглядом, – Могу делать все, что захочу. Руки убери.

Толкаю дверь, ступаю через просторный застекленный тамбур и оказываюсь на улице. Ворвавшийся внутрь меня свежий воздух расправляет легкие. Задрав голову к небу, делаю несколько глубоких вдохов и шагаю через террасу.

Территория дома Лютого огромна. Двухуровневый передний двор, вмещающий большую парковку, выстроенные в один ряд в едином стиле гаражи и живая изгородь из молодых голубых елей справа от дома.

Спрятав руки в карманы, медленно бреду по вымощенной камнем дорожке. В принципе, дизайн и обустройство двора сильно похож на родительский дом. Все сделано четко по проекту специалиста. Это красиво и современно, но как по мне – то без души.

Отец никогда не разрешал маме своевольничать в доме. У нас не было ярких клумб и красивых беседок. Даже зону отдыха с качелями и садовой мебелью отец не разрешил установить.

Прохожу вдоль торца дома мимо еловой шеренги и оказываюсь на заднем дворе.

М‑да… здесь тоже нет ничего подобного. Ровный газон, высаженные как по линейке кустарники и параллельные и перпендикулярные друг другу дорожки. Руки женщины не чувствуется.

Вглубь участка решаю не идти – там, с левой стороны вдоль высокого забора два вольера с собаками, которые, почуяв чужака, уже подняли лай.

Торопливо шагаю по дорожке вокруг дома и замечаю слежку. За мной наблюдают.

Один, одетый в черное, мужчина стоит у домика охраны, второго вижу, обернувшись – он шел за мной следом.

Замедляю шаг. Пнув ботинком крохотный камушек, подхожу к первому и спрашиваю:

– Здравствуйте. Не подскажите, как отсюда выйти? Я заблудилась.

Застыв, он начинает ошалело вращать глазами. Видно, что его к такому не готовили. Инструкций, как действовать в подобном случае, не поступало.

– Поможете?..

– Одну секунду, – хрипит еле внятно.

Отойдя на несколько метров и повернувшись ко мне спиной, он быстро с кем‑то связывается. Потом, поглядывая на меня, ждет когда ему перезвонят. Выслушав ответ, возвращается.

– Вам нельзя покидать территорию.

– Как?! – восклицаю, всплескивая руками, – Почему?!

Покрываясь красными пятнами, мужчина таращится на меня и снова не знает, что ответить.