Непокорная. Жена по договору

Вместо этого решила использовать преимущества ландшафта. Мы все‑таки на лестнице. Я уперлась пятками в верхнюю ступень, оттолкнулась изо всех сил и одновременно навалилась спиной на грудь мужчины.

Как и ожидала, он не устоял. Потеряв равновесие, начал заваливаться назад. К сожалению, и я вместе с ним, ведь руки он не разжал. В итоге мы оба с оглушительным грохотом рухнули к подножию лестницы.

Мне повезло – я упала на мужчину, он смягчил мне падение. А вот сам маг ощутимо приложился затылком об пол. От неожиданности и боли он ослабил хватку. Я тут же вывернулась из его рук и вскочила на ноги.

– Что здесь происходит? – наверху лестницы раздался холодный голос.

Впервые я была рада видеть бабушку.

– Он напал на меня! – обвинила я, тыча пальцем в мужчину на полу.

– Я лишь пытался пробудить ее магию, – простонал он, потирая затылок.

– Изнасилованием?! – взвизгнула я.

Я перевела шокированный взгляд на леди Маливу. Если она и в этом замешана, то это конец.

Но в этот раз для разнообразия она была на моей стороне.

– Не смей впредь приближаться к моей внучке, – произнесла она голосом, способным превратить воду в лед. – Она предназначена другому.

Я открыла рот, чтобы поблагодарить ее, но тут же его закрыла. Что значит «другому»? Чего еще я не знаю?

Бросив «Мальвину» валяться на полу, он меня больше не волновал, я взбежала вверх по лестнице и прицепилась с этим вопросом к леди Маливе:

– Кому это я предназначена?

В памяти всплыли черные пронизывающие насквозь глаза. Все внутри меня натянулось струной и задрожало от предвкушения. Неужели ему?

Рита, прекрати! – дала себе мысленный подзатыльник. Почему я вообще о нем думаю? Я ведь даже не уверена, что он реален.

– Узнаешь в свое время, – бросила леди Малива на ходу. – Однажды ты скажешь мне «спасибо» за все, что я для тебя делаю.

– Очень в этом сомневаюсь, – пробормотала я.

– Я возвеличу тебя! – пафосно выдохнула она.

«А заодно со мной и себя» – добавила я мысленно. Спасибо, я не нуждаюсь в величии. Мне бы спокойно пожить.

– Твоя спальня, – леди Малива остановилась напротив двери. – Не выходи из нее по ночам. Это небезопасно.

Я юркнула за дверь. Скорее прочь с бабушкиных глаз. Проходя мимо зеркала, бросила в него короткий взгляд. Волосы все еще черные. Интересно, какими они будут, когда спадет печать с магии? Я блондинка или, может, рыжая? Ох, только не рыжая! Не люблю этот цвет. Одно точно – я не брюнетка, иначе никто бы не говорил, что это не мой естественный цвет.

Приключение с «Мальвиной» меня взбодрило, спать совершенно не хотелось. В крови все еще играл адреналин, да и спина побаливала после падения. А еще я никак не могла выбросить из головы слова леди Маливы о том, что я кому‑то предназначена. Хотела бы я знать, кто он… Но куда сильнее я хотела знать – реален мужчина с черными глазами или он – плод моего воображения.

С этой мыслью я повернулась к Картине. В памяти всплыла сказка о серебряном блюдце и наливном яблочке. Они показывали, что попросишь. В том числе людей. Картина, конечно, не блюдечко, но она тоже магическая. А вдруг? Не попробую – не узнаю.

– Скажи, а ты можешь показать конкретного человека, и чем он сейчас занимается? – спросила я и застыла в ожидании ответа.

Вот только его не последовало. У нас наметились проблемы с коммуникацией. Картина не умела писать, она не знала букв и не могла изобразить слово «да».

– Давай так, – предложила я, – если ответ «да», то ты рисуешь поднятый вверх палец. Если «нет», то две крест‑накрест пересекающиеся красные черты. Договорились?

Едва я умолкла, как на полотне появился поднятый вверх палец. Ура! Картина меня поняла, и теперь мы сможем худо‑бедно общаться.

– Так ты покажешь мне, что делает человек, о котором я думаю?

Изображение поднятого вверх пальца осталось. Значит, снова «да». Как бы теперь объяснить Картине, кого я хочу увидеть. Я не знаю его имени. Я не уверена, что он вообще существует. У меня есть только его внешность.

Я шагнула ближе, прижала ладони к раме, закрыла глаза и во всех подробностях представила обладателя черных глаз. Поразительно, до чего хорошо я его запомнила.

– Пожалуйста, покажи мне того, о ком я думаю, – попросила я и тихо добавила: – Если он не плод моего воображения, что он делает сейчас.

И замерла, не дыша, в ожидании, что будет.

 

Глава 5. О том, как я сменила имидж

 

Говорят, любопытство не порок. Но оно точно не менее опасно для здоровья, чем любовь к экстремальным видам спорта. А я в каком‑то смысле тоже экстремалка, раз вечно лезу, куда не просят.

Вот и фокус с Картиной закончился плачевно. Хотя начиналось все безобидно. Постояв минуту‑другую с закрытыми глазами и полностью сосредоточившись на мужском образе, я рискнула приподнять веки. А дальше снова застыла, но уже с открытыми глазами, а заодно и ртом от удивления.

Это был ступор. Во‑первых, я не до конца верила, что эксперимент будет удачным. Но оказывается, Картина и так может! Это же сколько перспектив передо мной открывается. Например, можно подглядывать за леди Маливой.

Во‑вторых, мужчина с прожигающим насквозь взглядом реально существует. Я не сошла с ума! Он есть!

Наконец, в‑третьих, мое сердце исполнило чечетку при виде его. Уж не знаю, почему он так на меня действует, но я определенно обрадовалась встрече. Пусть она снова далека от нормальности.

В столь поздний час мужчина еще не спал, а только готовился ко сну. Картина показала спальню. Внимание привлекла широкая двуспальная кровать с изголовьем в виде головы дракона, а в изножье – его туловище с крыльями. И то, и то было вырезано из черного дерева.

Впечатляюще, но меня больше интересовало, есть ли кто‑то еще на кровати. Присмотревшись, поняла, что нет. По крайней мере, сегодня мужчина спит один.

Я посмотрела на него и задохнулась. Подглядывать было максимально неловко, но до чего захватывающе!

В интернате не только мальчишки подсматривали за девчонками в раздевалке, но и мы порой за ними. Из чисто научного интереса! Должны же мы были постичь разницу полов.

Так что мужская анатомия не была для меня чем‑то шокирующим. Казалось бы, чего я там не видела. Но внезапно выяснилось, что многого. Например, я точно никогда не видела столь эталонный образец красивого мужского тела.