Неправильный лекарь 2

– И как? – нервно спросил он, недовольный тем, что его как обычно прервали.

– Да никак! – резко ответила мама. Всё ещё на что‑то обижается, сама уже не знает на что, но сложно остановиться. – Всё вокруг да около, никакой конкретики, только редкие упоминания вскользь.

– У меня то же самое, – более спокойным тоном сказал он.

– Надо обращаться в городской архив, – сказала мама уже гораздо спокойнее. Похоже она тоже начала осознавать, что её гнев сейчас не имеет под собой никакой почвы. – Возможно там есть записи из личного архива Вяземских.

– Тогда я этим займусь, – перехватил инициативу отец. – У меня в архиве хороший знакомый есть, благодарный пациент, он точно сможет помочь.

– Вот и хорошо, – ответила мама, встала с кресла и пошла на выход. – А ты, Саша, активируй медальон и носи не снимая. Не исключено, что это покушение было не последним. Пойду пока доукомплектую документы для суда и коллегии, мне ещё несколько клиник сведения предоставили.

– Как там, кстати, с теми, кто перестал носить амулеты Баженова? – обратился отец к маме, когда та уже собиралась шагнуть за порог.

– Просадка есть по дару, хуже, чем было раньше, но работать продолжают.

– Ну хоть так, – пробубнил он себе под нос. – Думал, что совсем хреново будет.

– А ты что думаешь насчёт медальона? – спросил я у отца, решив перестраховаться. Мама сегодня была сама не своя.

– То же самое, надевай и носи. Подробности скоро узнаем.

– Тут есть один нюанс, – сказал я, доставая амулет из кармана. – Его ресурс ограничен. Вот, посмотри, по краю камня появились мелкие трещины.

– Раньше не было? – удивился отец, разглядывая кругляшок из яшмы под светом настольной лампы.

– Был идеально гладкий.

– Тогда, наверное, несколько раз ещё сработает, а потом скорее всего разрушится. Но, возможно это произошло из‑за того, что он лежал у тебя в кармане, а не висел на шее. Перенапряжение. Нам всем очень повезло, что он вообще сработал. Так что надевай и носи, точка.

– Понял, – кивнул я. – У меня есть к тебе ещё один вопрос по амулетам.

– Слушаю тебя внимательно, – сдержанно сказал он. Видимо хотел снова углубиться в чтение, а я его отвлекаю.

– У меня есть ещё один амулет, похожий на тот, что я тебе показывал на фотографии, но сделан из серебра, посмотришь?

– Неси его сюда немедленно! – отец изменился в лице и тон его мгновенно стал ледяным. Ой неспроста.

Немного неожиданная реакция меня напугала, ведь я даже ещё не показал ему сам амулет. Может он просто устал от всего этого и боится даже собственной тени? Я быстро сходил в свою комнату и вернулся с чёрным блокнотом. Отступать теперь уже некуда, да и кому ещё доверять, как не отцу. Сам не знаю, зачем раньше скрывал от него под благовидным предлогом “чтобы не беспокоить”. Пора раскрывать секреты, так будет лучше, особенно в свете нагрянувших событий.

Когда я положил блокнот на стол отца, он замер на несколько секунд, потом закрыл лицо руками.

– Боже, только не это!

– Ты о нём что‑то знаешь? – встревожился я. Значит не зря я так и не стал им пользоваться, хотя Андрей меня увещевал, что именно этот не опасный в отличие от золотого.

– На всякий случай проверю свою догадку, вдруг я всё‑таки ошибаюсь, – сказал отец подавленно. Он открыл блокнот и долистал до отверстия, где лежало продолговатое ювелирное изделие из серебра, инкрустированное драгоценными камнями. Увидев содержимое, он стал ещё мрачнее. – Это амулет из той самой партии, которую Баженов раздавал для испытаний. Откуда он у тебя?

Не дожидаясь моего ответа, он открыл передний форзац, где стояла печать Боткина Андрея Серафимовича с семейным гербом.

– Всё понятно, – вздохнул отец. – И давно он у тебя? Ты его носил?

– Если честно, я не помню, – пожал я плечами. – Если я правильно понимаю, до того, как потерял память, я носил его больше месяца, возможно месяца полтора или два. Как раз у меня был подъём и стало намного лучше и быстрее всё получаться. А за пару дней до тех злосчастных событий, мне вручили золотой и убедили, что пора переходить на него. Дальше ты знаешь, что было.

– Тебе Андрей лично этот амулет дал? – уточнил отец, буравя меня взглядом, не сулящим ничего хорошего. Может я зря сейчас эту тему затеял? Однако, обратной дороги нет.

– Мы с ним разговаривали на прошлой неделе, он убеждал меня, что отдал мне на время свой личный, а про золотой он ничего не знает. Когда я ему показал фотографию золотого, у него была такая же реакция, как у тебя на этот. Он сказал, что о золотом ничего не знает и отношения к нему не имеет. Хотя немного странно, Проскурин и Арсеньев вроде как не знали о серебряном, когда они у меня спрашивали, не нашёл ли я амулет, Боткин реагировал спокойно, он должен был бы удивиться, почему они спрашивают меня про амулет, раз он вручал мне серебряный втайне от всех. Что‑то тут не сходится. Хотя, наверно наоборот, теперь всё сходится, они действовали сообща, просто распределили роли, кто каким именно амулетом и в какой последовательности будут меня искушать.

– Бинго! – воскликнул отец и театрально захлопал в ладоши. – Только одного не пойму, где была твоя логика и наблюдательность, когда ты повёлся на всю эту авантюру? А Андрей рискованный, поставил на футляре амулета свою личную печать. Теперь ему точно не отвертеться, будет соучастником. Ну ты и жук! Я руками и ногами отпирался, чтобы на моих людях не ставили эксперименты, а ты сам полез в петлю, уму не постижимо!

– Ничего не могу сказать в своё оправдание, – пожал я плечами. – Я просто не помню. Возможно Боткин нашёл какие‑то железные аргументы, которые меня убедили в правильности этого поступка.

– Может он и сам носит такой, не спрашивал? – сузив глаза спросил отец.

– С его слов, он носил именно этот, потом отдал мне.

– Сложно. Он вполне сможет и отвертеться, если предъявить ему обвинение о распространении нелегальных амулетов. Если он больше никому это не давал, может выйти сухим из воды. Тебе бы надо встретится с ним один на один, поговорить про этот амулет. Даже интересно, что он скажет. И, самое главное, спроси, где он это взял и когда.

– Могу попробовать сейчас с ним созвониться, – предложил я. – Время для его активности ещё раннее, а ближе к ночи он как раз активируется. Если конечно у него всё в порядке.

– Тем более звони, спросишь у него, нет ли каких проблем, – настоял отец. – И без этого медальона с ним на встречу не ходи, ему про медальон ничего не говори. Если спросит про него, скажи, что дома где‑то лежит.

– А если он его почувствует? – усомнился я. – Что мне тогда ему ответить? Я так понимаю, что у него всегда был более сильный дар, чем у меня.

– Я же его не почувствовал, когда ты его носил, – возразил отец. Эта вещица с интересным характером и, похоже, с легендарным прошлым. Вполне возможно, что артефактор во время досмотра на коллегии его тоже не увидел бы, но всё равно ты молодец, что его спрятал тогда. Так что иди смело с ним на шее, он тебя убережёт в случае нападения.