Неправильный лекарь 3

Андрей подошёл ближе, подставил лицо и закрыл глаза. Я ударил достаточно сильно, чтобы пошла кровь, но, с таким расчётом, чтобы не сломать кости носа. Андрей от удара отшатнулся назад и застонал, схватившись рукой за лицо. Из‑под пальцев появилась тонкая струйка крови, всё идеально. Когда кровь течь перестала, он не сильно старательно вытер лицо балаклавой и убрал её в карман. Я показал Андрею, куда лучше ударить кинжалом и в каком направлении должен пройти клинок, чтобы не задеть жизненно важные органы. Он несколько раз примерился, я внутренне напрягся, но глаза закрывать не стал. Потом резкий выпад и бок обожгла боль. Прямо как в кабинете в Ярославле. Я смог не закричать от боли, но от стона не удержался.

– Сейчас, сейчас, подожди, убери руку, – Андрей пытался добраться до раны, но я рефлекторно зажал её ладонью.

Надо было лучше и мне нос разбить и клинок намазать. Под воздействием стресса логика и здравый смысл начинают хромать и заставляют делать глупости. Так сложилось, что я очень не люблю, когда мне бьют в лицо. Или просто я уже начинаю привыкать к особенностям этого мира, где рана, даже серьёзная, при наличии рядом квалифицированного лекаря ничем не угрожает. Оно‑то так и есть, но боль ведь обычная, не как от царапины.

Наконец я смог оторвать свою ладонь от раны и туда опустилась ладонь Андрея. Жжение в боку усилилось, но вскоре начало затихать. Через пару минут раны уже не было. Чтобы не осталось никаких следов ночной клоунады, мне осталось только вытереть кровь с пола, выкинуть нижнее бельё и принять душ.

Андрей вышел из комнаты также, как и вошёл – через окно. Мы договорились, что через час или чуть больше он сообщит мне координаты, где его можно будет забрать, а я за это время должен объяснить ситуацию главному полицмейстеру.

Пред тем, как нажать кнопку вызова, я глянул на часы. Без пяти два. Нормальные люди спят, большие начальники – тем более. Но мне сейчас на это начхать с высокой башни. Я нажал вызов и ждал ответа. Белорецкий взял трубку на удивление быстро.

– Александр Петрович?  – не сильно сонным голосом спросил он. – Что‑то случилось?

– Да, Павел Афанасьевич. У меня есть для вас очень ценный свидетель, который знает, где засел тот самый псионик и его команда. Он сам работал на них, но хочет сдаться. Только в этом случае ему не жить, нужна программа защиты свидетелей, сможете организовать?

– Сможем, Александр Петрович. Пару‑тройку дней он будет находиться в управлении, потом уже спрячем. Раз вы позвонили в такое время, значит это нужно сделать прямо сейчас?

– К сожалению, да, дело не терпит отлагательств. Вполне возможно, что у него не получится передвигаться в одиночку. В идеале направить группу захвата. Заодно задержите ещё кого‑то из людей Баженова или псионика. Мне кажется, что это всё одна шайка.

– Так и есть. О ком хоть идёт речь?

– Боткин Андрей Серафимович.

– Боткин? – в голосе Белорецкого прозвучало неподдельное удивление. – Александр Петрович, вы ничего не путаете? Он пропал больше недели назад, отец подал заявление на розыск, подозрение на похищение. Мы не смогли обнаружить его следов нигде и уже думали, что его нет в живых.

– Куда уж путать, – хмыкнул я. – Он только что приходил меня убивать, но на полпути передумал. Друг всё‑таки.

– Ясно, хорошо. Сейчас распоряжусь организовать группу захвата, жду от вас координаты, где его забирать.

Я положил трубку и наконец‑то занялся приведением себя в нормальный вид. Нижнее бельё замотал в мусорный пакет, предварительно тщательно стерев чистой половиной майки кровь с паркета. Принял душ и оделся в чистое. Ложиться спать пока точно не стоит, поэтому я забрался под одеяло и взял в руки книгу по медитации, которую собирался изучить. Скажете, книга наоборот поможет быстрее заснуть? Так‑то да, но адреналин меня так и не отпускал, даже наоборот, волнение усиливалось. Я положил телефон рядом с собой, чтобы не пропустить сообщение от Боткина. По городу уже неспешно колесит машина с крутыми дядьками, способными на многое. И я переживаю, как бы Андрей случайно не попал под раздачу. Прилететь может и от полицейских, и от своих. Причём второй вариант скорее всего хуже. Если догадаются, что это он навёл и хочет сдаться, его скорее всего убьют.

Да какое там нахрен спать! Я вскочил с кровати, оделся и крадучись направился на кухню с твёрдым намерением сварить себе кофе. Я здесь правда ещё ни разу этого не делал и понятия не имел, как готовит кофе Настюха. Варит в турке или нажимает кнопку аппарата, хрен её знает. Вот сейчас и узнаем.

Свет нигде включать не стал, крался в потёмках. Когда зашёл на кухню, чуть не вскрикнул, а сердце начало долбиться где‑то в области горла. На кухне стоял тёмный силуэт.

– Че, Сань, не спится? – тихо прозвучал голос Виктора Сергеевича.

– Ой, блин! – выдохнул я, пытаясь выровнять пульс и дыхание. – Так ведь и в штаны можно наделать! А что вы здесь делаете в третьем часу ночи?

– То же, что и ты, пришёл себе кофе сварить. Могу сразу на двоих сделать.

– Отлично, сделайте.

Глаза уже немного привыкли к темноте, и я разглядел прибор, в который Виктор Сергеевич загружал молотый кофе и воду. Это больше напоминало кофеварку гейзерного типа, неплохой вариант, приветствую. Через несколько минут готовый напиток был разлит по чашкам, одну из них он протянул мне.

– Никто ведь не обидится, что я тут хозяйничаю по ночам? – спросил дядя Витя.

– Вот ещё, – хмыкнул я. – Чувствуйте себя, как дома, вам сразу об этом говорили.

– Так почему ты не спишь? – поинтересовался он, отхлебнув ароматного напитка.

Я ему вкратце рассказал о только что произошедшем. Он слушал внимательно, не перебивая, даже на время забыл про кофе.

– Я думал о нём хуже, если честно, – сказал он, когда я закончил. – Хотя, казалось бы, куда уж хуже. Но, я не думал, что он захочет сдаться. Ведь я давно говорил тебе, что с ним не надо дружить, мутный он.

– С одной стороны вы правы, а с другой не совсем, – возразил я. – Благодаря именно этой дружбе в итоге я обрёл амулет, неоднократно спасший мне жизнь, а сейчас его ход может вывести на затаившегося врага, которого никак не могут поймать. Да, он встал изначально не на ту сторону, но мне он зла никогда не желал.

– Ага, не желал, а серебряный амулет в блокноте, который он убедил тебя носить? А потом ещё золотой амулет, это тоже по‑дружески?

– Я же рассказывал, золотой мне вручил не он, а Проскурин по поручению Баженова.

– Проскурин друг Боткина. И если бы ты не якшался с Андреем, то о Тимофее скорее всего вообще не узнал бы.

– Теперь уже назад не вернёшь. Но теперь Андрей решил встать на путь исправления.

– Этому‑то я и удивляюсь, – покачал головой дядя Витя.

Телефон дзынькнул, оповещая о сообщении. Андрей указал адрес, где он будет ждать группу захвата. С ним ещё два человека. Я немедленно передал координаты и сообщил эти подробности Белорецкому. Сердце снова заколотилось, хоть бы всё прошло тихо, без жертв. Я отхлебнул кофе и начал ходить из угла в угол, пытаясь хоть как‑то успокоиться. Ждать вестей от главного полицмейстера пришлось чуть ли не час. Не могу понять, почему так долго? Виктор Сергеевич уже давно ушёл, я остался на кухне один, решил сварить себе ещё кофе. Когда зазвонил телефон, я чуть не подпрыгнул. Это был Белорецкий.