Неправильный лекарь 4

Света принесла кофе и тарелку пирожных. Я попросил её не останавливаться на достигнутом и сходить теперь за санитарами с каталкой. Пока я восполнял энергозатраты с помощью медитации и сладостей, решил позвонить Рябошапкину. Мы ведь с ним в пятницу так и не разобрали наши клинические случаи, а для меня это было важно. Только сейчас вспомнил про причину, по которой мы прервали наше занятие и мне стало зверски неудобно и перед ним и перед собой. По телефону решил об этом не говорить, обсудим при личной встрече.

На мой визит сегодня Иван Терентьевич уже не рассчитывал и расписал приём по полной программе. Ну, это не проблема, приду немного раньше завершения его рабочего дня, если возникнет необходимость – помогу ему, а потом поговорим и о работе, и о личном.

Несколько следующих пациентов прошли тихо и спокойно, потом был один смутьян, который козырял недавно обретённым в качестве награды за заслуги перед отечеством титулом барона и высказывался по поводу того, что его заставили ждать в очереди больше регламентированных пятнадцати минут. Объясняться по поводу причины задержки абсолютно бесполезно. Человек ведь видит только свои проблемы, а на чужие начхать с высокой башни. Хотел сказать, не чай же мы тут пили. Ну да, не чай, кофе, но ведь лекарю надо восстановиться после таких энергозатратных процедур?

Чтобы его быстрее угомонить, я начал активно задавать вопросы о том, что его беспокоит, не упоминая беспокойство по поводу ожидания. По итогу с проблемой разобрались гораздо быстрее, чем можно было пытаться оправдаться и объяснить. Когда болячка отступила, у него и настроение в корне поменялось. Рассыпаясь в благодарностях, он покинул кабинет, пожелав при этом всем крепкого здоровья. То‑то же.

А вот следующий пациент обещал, что скучно нам не будет. О том, что его везут, предупредили заранее, очень хороший шаг, надо будет написать благодарность станции скорой помощи, осуществляющей транспортировку, чтобы они и впредь так делали. Везли они огнестрел в левую половину грудной клетки. Причину угадаете? Дуэль двух молодых баронов из‑за девушки, которая не могла решить, кто ей больше нравится, а они пошли на крайние меры, чтобы определиться. Дурь полная на мой взгляд, рисковать жизнью ради расположения прекрасной дамы. Вот пойти на такой риск ради спасения её жизни – совсем другое дело.

Когда в кабинет въехала каталка с хрипевшим подранком, Корсаков уже был на месте. На мои вопросы пациент отвечал неохотно, корчась от боли и плюясь кровью.

– Работайте, Борис Владимирович, – сказал я Корсакову, понимая бессмысленность продолжения опроса. Так во всём разберусь.

Раневой канал проходил по верхнему краю третьего ребра от передней подмышечной линии по направлению к четвёртому позвонку, чудом миновав дугу аорты и пройдя чувствительно ниже подключичной артерии. Влюблённому молодцу сказочно повезло, отклонись пуля немного в сторону и его живым бы не довезли. Из насквозь пробитого лёгкого в плевральную полость вырывался воздух. С заживления ран на лёгком я и начал. Заодно остановилось кровотечение. Пуля засела возле тела четвёртого позвонка в непосредственной близости от корешка межпозвонкового нерва. Пытаться каким‑либо образом её оттуда извлечь выйдет боком пациенту, поэтому я решил оставить её на месте, окружив плотной соединительнотканной капсулой. Пусть с ней живёт, так лучше будет, не он первый и не он последний, кто носит в себе подобные сувениры.

При сканировании лёгкого выявлен перебитый долевой бронх, поэтому парень и плевался кровью. Восстановить его целостность и окончательно остановить кровотечение, теперь заживить рану грудной клетки. Восстановить превращённый в труху верхний край третьего ребра оказалось не легко, но я справился. Устало вздохнув, я проверил уровень энергии в ядре. Оказалось даже меньше четверти. Ну, это терпимо, буду восстанавливать снова.

– Борис Владимирович, я закончил! – заявил я, промакивая вспотевший лоб и виски платком.

– Ох и не бережёте вы себя, Александр Петрович, – покачал головой Корсаков, приступая к пробуждению.

– Не желаете ли ещё кофе, ваше сиятельство? – спросила Света в тех же раболепных интонациях и приседая в реверансе.

– Свет, прекращай, ты меня вгоняешь в краску, – хихикнул я.

– Ага, его вгонишь, – хмыкнул Корсаков и направился на выход.

– Борис Владимирович, может кофе с нами попьёте? – окликнул я его на пороге.

– Уверен, что вы и без меня хорошо справитесь, – махнул он рукой и вышел из кабинета.

– Тогда неси на двоих, Свет, – сказал я. – Только, пожалуйста, не надо больше титулов и реверансов.

– Как скажете, ваше сиятельство.

– Света! – сказал я строго посмотрев на девушку. Что это на неё сегодня нашло?

Она хихикнула и уже обычной походкой вышла из кабинета. Может у неё личная радость какая‑то, которую она таким образом пытается показать? Может жениха достойного нашла?

Пациент полностью пришёл в себя и с недоумением пялился в потолок, потом начал крутить головой, осматривая помещение.

– Где это я? – хриплым голосом спросил он.

– В клинике Склифосовских, – ответил я.

– А как я сюда попал? – удивлённо продолжил он. – Мне казалось, что я умираю. Разве я не умер?

– Нет, живее всех живых, – улыбнулся я. – Только не совсем здоров, но почти.

– Меня ведь подстрелили, прямо в сердце, разве после такого выживают?

– Не задето ни ваше сердце, ни крупные сосуды. Можно сказать, очень повезло.

– Ого, а все считают меня невезучим, – грустно улыбнулся он. – Вот и в любви не повезло. Хотел на дуэли точки над и расставить и опять не повезло.

– Если бы не повезло, мы бы с вами сейчас не разговаривали, – ухмыльнулся я. – Так что забудьте про невезучесть, просто вы полюбили явно не ту. Теперь жизнь предоставила вам новый шанс на правильный выбор.

– Пожалуй вы правы, – кивнул он. – Но я ведь и правда очень любил её.

– Прошедшее время в последнем глаголе очень уместно, – сказал я.

– Тогда я могу идти, господин лекарь?

– Учитывая тяжесть травмы и большую кровопотерю, я вынужден настаивать на том, чтобы вы остались в палате до утра.

– Ох, – выдохнул он от неожиданности. – За меня родители наверняка волнуются.

– Когда вы брали в руки пистолет для дуэли, то об этом не думали?

– В тот момент конечно нет, – задумчиво покрутил он головой. – Господин лекарь, вы сейчас говорите, как мои родители, а не как человек, который старше меня максимум на пару лет.

– Жизненный опыт богатый, – хмыкнул я. – А родителям вы можете позвонить, когда вас отвезут в палату.

– Отвезут? – расширил глаза молодой барон. – Я что сам не дойду?

– Нет, – отрезал я, удерживая ладонью его попытку вскочить. – Пока что нужен полный покой, так что лежите, расслабьтесь, медитируйте, если хотите. А если не хотите, то всё равно медитируйте, сейчас это будет на пользу гораздо больше, чем попытки встать и убежать.

– Понял, хорошо, спасибо, господин лекарь, – смиренно произнёс пострадавший от любви и немного скис. Этого ещё не хватало.