Неправильный лекарь

– Я прекрасно понимаю, пап, – ответил я, он снова немного скривился, когда я назвал его папой. Ну что ж, терпи и привыкай, это нормальное обращение сына к отцу в любом мире, тем более, что здесь не средневековье. Я старался говорить ровно и спокойно, без лебезения и без пренебрежения. Надо потихоньку выстраивать отношения с отцом, который на данный момент производит впечатление тирана. Но это не показательный момент, слишком сильно я ковырнул ему больную мозоль. – Я реально наломал дров. То, что произошло по причине моей глупости и необоснованной самоуверенности не заслуживает прощения. Одно только хочу сказать, но не в оправдание. Я извлёк из этого достойный урок, который изменит всю мою жизнь. Это не для красивого словца, во мне что‑то сломалось вчера вечером. И я имею ввиду не ножевое, не черепно‑мозговую травму, повлекшую за собой амнезию, я имею ввиду взгляды на жизнь. С сегодняшнего дня я другой человек, появлению которого ты будешь приятно удивлён, просто дай мне шанс, большего не прошу.

Отец всё время, пока я говорил, смотрел на меня исподлобья. Такое впечатление, что где‑то в глубине души он хотел бы поверить моим словам, но никак не получалось. Он закрыл очередную папку с документами, встал из‑за стола и задумчиво посмотрел в окно, за которым неохотно вступал в права обычный осенний Питерский день. Небо затянуто серыми тучами, серые дома и серые улицы с куда‑то спешащими редкими прохожими в дождевиках, накрапывал докучливый дождь, а вот ветер сегодня был весел. Он метал в разные стороны первые опавшие листья, задирал полы дождевиков, бросался брызгами в окно и завывал в вентиляции. От самого пейзажа уже становилось зябко и неуютно.

Идеальная как по мне погода для депресняка и самобичевания. Но, мне не подходит ни первое, ни второе. Жаль, что мне в итоге придётся отвечать за чужие поступки, но выбора не предоставляется. Так что не киснем и разрабатываем план по вытаскиванию себя любимого за уши из болота, в которое меня загнал бывший хозяин этого тела. Придурок, прости Господи. И как у таких выдающихся и строгих родителей вырос такой засранец? Да легко, так нередко бывает. Буду искать ответ в ближайшем окружении. Илья точно не причина, а вот некий Боткин (да простит его известный нам первооткрыватель вирусного гепатита), должен быть рассмотрен под микроскопом и при подтверждении информации о его деструктивном влиянии, отлучён от дома.

Отец отошёл от окна и внимательно посмотрел на меня.

– Знаешь, сын, сам не знаю почему, но тебе хочется верить, – сказал он и пошёл неспешно мерять шагами ширину кабинета. – Наверно только потому, что ты мой сын. Я попытаюсь на время оттянуть заседание коллегии под видом того, что ты ещё не выздоровел. Процедура всё равно неизбежна, но будет шанс показать себя с другой стороны и, возможно, но далеко не обязательно, Степан Митрофанович и его коллеги дадут ещё один шанс. Слабо в это верится после всего, но всё бывает.

– Спасибо, пап, – смиренно произнёс я и склонил голову в небольшом благодарном поклоне. Не смог в этот раз увидеть, дёрнулась ли его щека после слова “пап”. – Скажи с чего мне начать?

– Начни с того, что у тебя сегодня выходной. Просто пойди погуляй по городу один, подумай обо всём. Да, погода не лётная, зато лишнюю дурь из головы выдует, тоже неплохо. Если замёрзнешь, в ресторане погреешься. А первым делом купи себе новый телефон и сразу позвони мне. Если мой номер не помнишь, возьми сразу визитку на столе и положи в карман.

– Сделано, – ответил я, засунув красивый кусочек картона во внутренний карман жилетки. – А Илью отпустишь со мной?

– Нет, пусть трудится, тебе сейчас полезно побыть одному и хорошенько подумать, что надо сделать для того, чтобы предпринять удачную попытку реабилитироваться.

– Хорошо, будет так, – сказал я, поднимаясь со стула. – Ну, я пошёл?

– Да, конечно, – он смерил меня взглядом на прощание, раздражения и ненависти я в нём уже не видел, только немного грусти, как по безвременно ушедшему родственнику. – И будь осторожен. На тебя уже никто не охотится, а там Бог их знает.

– Понял, постараюсь, – я развернулся и вышел из кабинета.

Интересно, у меня в кабинете есть дождевик? Или не чесать мозги и поехать на такси до ближайшего торгового центра? Да, наверно с этого я и начну, а там видно будет. Один хрен на первом месте покупка телефона, остальное вторично. В коридоре чуть не столкнулся с вылетающим из манипуляционной Юдиным.

– О, освободился? – радостно затрещал он. – Ну чё? Как? Чё он сказал?

– Решил попробовать дать шанс на реабилитацию, – ответил я и отодвинул его в сторону окна, чтобы не мешаться посреди коридора на пути у сотрудников и посетителей. – Буду думать.

– Ну тогда пошли, как раз привезли интересный случай. Там твоя мать и Виктор Сергеевич уже разбираются, меня за Борисом Владимировичем послали.

– Нет, не могу, отец отправил на выходной, отдохнуть от всего и подумать о смысле жизни.

– Успеешь подумать, идём со мной! – он схватил меня за руку и потащил в сторону манипуляционной. – Подождёт твой выходной, тем более, что меня никто не отпустил несмотря на коленопреклонённые просьбы. Да хватит уже упираться, идём! Вот если Алевтина Семёновна тебя пошлёт, тогда уже совсем без вариантов.

– Она расскажет отцу, что я нарушил его приказ.

– Далеко не факт, тебя она любит больше, – категорично возразил он.

– Ну ладно, – я дал ему утащить себя в манипуляционную, натягивая по пути халат, который мне вручила одна из медсестёр.

Вот что я делаю, а? Ведь по нормальному сказали, не лезь, а тебя прям прёт! Профессиональное любопытство? Оно, сволочь, трудно эта животина поддаётся дрессировке. Моё появление в манипуляционной, что самое удивительное, не вызвало мгновенного отторжения и взмахов швабры.

На столе лежал мужчина лет сорока, судя по запаху, под достаточно тяжелым “шафе”. Из голени торчал обломок ветки. Из краткой предыстории – полез на дерево за котом по просьбе соседки. Так‑то поступок благородный, но зачем это делать практически в состоянии наркоза? Один только плюс – ему не сильно больно. Я молча рассматривал ногу пострадавшего, прикидывал в уме траекторию прохождения ветки, расположение сосудистых пучков и групп мышц. Мужику очень повезло, можно сказать отделался лёгким испугом, ни одна важная артерия скорее всего не задета.

– Ветку не удаётся извлечь, – сказала мать, особо не удивляясь моему появлению. Видимо отец не ввёл её в курс о своих распоряжениях и телодвижениях по поводу меня. Это получается чисто моё ослушание, но я здесь ненадолго и куролесить не буду. – Похоже там есть сучок, который мешает вытащить, упёрся и не даёт.

– Надо немного расшириться, есть инструменты? – спокойно сказал я, словно нахожусь на дежурстве в своей родной больничке, а не в мире магии.

– Ты? Инструменты? – брови мамы попытались скрыться под колпаком, под который она умудрилась полностью убрать свою великолепную причёску. – Ты же всегда говорил, что это архаизм и давно никому не надо.

– Времена меняются, так есть?

– Прям заинтриговал, конечно есть, – она повернулась к шкафчику и достала металлическую коробку. По внешнему виду я догадался, что это аналог наших биксов. Значит инструменты здесь стерилизуют, хоть тут нет отличий. Надо ещё увидеть сами инструменты, а то уставлюсь, как баран на новые ворота. – А вот как раз и Борис Владимирович пришёл, он нам его обезболит и угомонит.