Несбывшаяся жизнь. Книга первая
И вдруг Дымчик вызвался ехать с ней. От неожиданности Лиза растерялась, закивала, со всем соглашаясь, и обмерла от счастья – поехать вдвоем с Дымчиком! Она и мечтать о таком не могла! Две ночи в поезде – и там, на месте! Да куда угодно, хоть на край света! Правда, это и есть тот самый конец света…
И вдруг, словно проснувшись, идею активно поддержала Ритка.
«Только бы не прицепилась, – думала Лиза. – Ритка умеет все разрушить».
Какое! Ритка всегда избегала сложностей. Тратить каникулы на дурацкую авантюру? Вот если бы в Сочи или в Питер, тогда бы она «паровозиком». А эта прогулка не для нее. Холод, Север, край земли… Она лучше здесь, дома, в Москве, а эти придурки пусть едут.
«Ей‑богу, придурки! – думала Ритка. – На черта дуре Лизке эта незнакомая тетка, ее мамаша? Ну, раз решили, их личное дело. И одну Лизку отправлять не так страшно, хотя какой из Димки защитник, смешно… В общем, попутного ветра в спину!»
Ритка как‑нибудь здесь, в тепле, в родной квартире. Найдет, чем заняться. Тем более что у нее намечается новый роман… Тьфу‑тьфу, чтоб не сглазить.
Разошлись за полночь. Лиза ни на минуту не уснула – какой уж тут сон. Что она придумала, зачем? Но поняла, что поедет. Не из‑за матери и не для того, чтобы увидеться, познакомиться, выслушать, постараться понять. А потому, что в провожатые вызвался Дымчик! А если бы одна или с Риткой, скорей всего, передумала бы.
Итак, адрес есть. Билеты тоже, она узнавала – навалом: кто туда рвется?
А если ее там нет? А если она оттуда уехала или действительно умерла? Если… Лиза ей уже не нужна? Полечка, конечно, говорила, но…
Ладно, как будет. Главное, что вдвоем с ним.
Конечно, с ним лучше бы в Таллин, например, или в Ригу, но за ними увяжется Ритка – ни за что не пропустит такое…
И наутро Лиза купила билеты.
Поезд отходил в восемь вечера.
Вглядываясь в бесконечный поток отъезжающих и провожающих, Лиза стояла у вагона и ждала Дымчика.
До отправления поезда оставалось восемь минут.
Значит, он передумал, и его можно понять. Зачем ему поселок со странным названием Топь? Зачем эта глухомань, холодрыга, чужие проблемы, сломанные судьбы, поселение, зэки?
Зачем, когда есть Москва, театры, музеи, киношки, кафе, новые девочки? Зачем ему Лиза – странная и не очень понятная, молчаливая, хмурая Лиза из странной, не очень нормальной семьи?
Она смахнула упавшие на лицо снежинки и зашла в вагон.
Там было тепло, вкусно пахло углем и сладким печеньем.
Лиза села на полку и прислонилась к влажному окну.
Еще можно успеть выскочить.
Чемоданчик с вещами, пакет с Полечкиной курицей и пирожками, и – домой! В родную квартиру, на любимую Кировскую. В свой будуар, к своим книгам, к телевизору. Зачем ей это дурацкое приключение – без него?
Лиза встала и потянулась за чемоданом.
В эту минуту в купе влетел запыхавшийся Дымчик – красная, с помпоном, сдвинутая на затылок вязаная шапка, распахнутая куртка, в руке сине‑красная спортивная сумка.
– Привет! – бросил он и упал на полку. – Еле успел! Четыре минуты осталось, а? Я молодец?
Лиза молчала.
– Успел! – повторил он, очень довольный собой, и похлопал ладонью по боку большой, явно набитой спортивной сумки. – Лизка, ты сейчас офигеешь!
Он во всю ширь улыбнулся и тут же нахмурился:
– Ты чего, мне не рада? Что с тобой?
– Я… волновалась, – всхлипнула Лиза, – вдруг ты… не придешь.
Дымчик пожал плечом.
– Я же обещал, – обиженным голосом ответил он. – Ты вроде неплохо со мной знакома. Я друзей не подвожу.
Поезд дернулся и медленно двинулся с места.
Что ее там ждет, в этой Топи? Чужая женщина, ее сожитель и… что? Разговор? О чем? Она будет оправдываться, что‑то объяснять… А что объяснять, и так все известно: бросила дочь и уехала за своим мужиком.
«Ладно, – уговаривала себя Лиза. – Будем считать это приключением, моим на пару с Димкой».
Ведь и присниться не могло, что такое возможно.
6
В поезде было душно и жарко. Дети плакали, женщины ругались, требуя открыть какое‑нибудь окно, мужчины сдержанно возмущались и уходили в тамбур покурить – там было хорошо, прохладно.
А проводница отмахивалась:
– Балдейте! Скоро приедете и околеете. Поймете, что такое севера! Жарко им, ишь, балованные…
Пили чай с пирожками и смотрели в окно. Мелькали заснеженные полустанки, бесконечные поля, занесенные снегом деревья вдоль насыпи. Время от времени пронзительно вскрикивал встречный состав, и снова – деревья, полустанки, поля…
Постепенно стихли разговоры, угомонились дети, перестала звенеть стаканами проводница. Кто‑то уже спал, кто‑то шелестел газетой – поездная жизнь.
Лиза оторвалась от окна, положила голову на подушку. Поскорее бы заснуть.
На душе было муторно. Как пройдет встреча, как поведет себя Дымчик?..
Наутро стало прохладней, и все повеселели. Народ мотался по вагону, рассказывал анекдоты, делился жизненными историями и перекусывал. Пахло котлетами, луком, рыбными консервами и спиртным.
Дымчик поморщился и закрыл купейную дверь.
– Ну и народец…
– Обычный. А уж на этом направлении! Дим, а что у тебя в сумке, от чего я офигею? – вспомнила Лиза.
– Офигеешь! Я у дяди шубейку прихватил – жены его, покойницы. Полечке она не годится, не тот размер, а мамаше твоей, может, подойдет. А нет – так продаст, все деньги: шубейка‑то норковая.
– С ума сошел? А если он заметит?
– Он понятия не имеет, что там у нее в гардеробе было – купил‑забыл, что я, не знаю, что ли! И куда все это девать, в комиссионку? Ага, щас, так он и пошел, смеешься? Сгниет все, моль сожрет. А так хоть толк будет. И всё не с пустыми руками, в гости‑то.
