Несносные дочери леди Элизабет

Привести себя в порядок не имея для этого элементарного было не просто, поэтому я наскоро прибрав волосы в незатейливый пучок и надев чистое платье, спустилась на первый этаж и поспешила на знакомый звук…

В просторной кухне уже хлопотала Дори. Её морщинистые руки, испещренные старческими пятнами, но все еще сильные и ловкие, уверенно орудовали большой деревянной ложкой, потемневшей от времени. Она помешивала густую кашу в почерневшем от копоти котелке, подвешенном над очагом.

На грубо сколоченном, но чисто выскобленном столе исходили паром румяные блинчики, уложенные аккуратной стопкой на глиняное блюдо с щербинкой на краю. В плетеной корзинке, прикрытой чистым полотенцем с вышитыми синими волнами – традиционным солтеррийским узором, ждал своего часа свежеиспеченный хлеб. А в глиняном кувшине с затейливым рисунком золотился свежий мед, собранный с диких пасек – его особый аромат выдавал примесь вереска, во множестве растущего на прибрежных склонах.

– Простите мою дерзость, высокая лейна, – виновато проговорила старушка, расставляя на столе глиняные миски, чьи бока были стерты до шелковистой гладкости годами использования. – Я позволила себе взять продукты, что прислал бургомистр. Может, не стоило…

– Ничего страшного, Дори, – улыбнулась я, вдыхая пряный аромат травяного отвара, в котором угадывались нотки мяты, чабреца и еще каких‑то незнакомых трав. – Кстати, о неожиданной щедрости нашего градоначальника…

В этот момент на кухню один за другим начали подтягиваться остальные обитатели дома. Амели, всё ещё сонная, с растрёпанными волосами, падающими на лицо светлыми шелковистыми прядями, пробормотала невнятное приветствие и сразу потянулась к травяному отвару.

Лорен, напротив, выглядела бодрой и полной энергии – судя по прилипшим к подолу льняного платья соломинкам и свежим травинкам, она уже успела проведать Грома. Её щёки раскраснелись от утренней прохлады, а в карих глазах плясали весёлые искорки. На поясе поблескивал новый кинжал, а за спиной привычно висел арбалет.

Говард, как всегда собранный и внимательный, устроился у очага, где мог краем глаза следить за входом в кухню и прислушиваться к звукам со двора. Его меч, даже во время завтрака, оставался под рукой – за годы службы старый воин привык не терять бдительности даже в относительно безопасном месте.

Рут и Тина появились последними, и по их запылённым передникам и влажным тряпкам в руках было очевидно, что они уже успели начать уборку в какой‑то части дома. На щеке Тины красовалось серое пятнышко паутины, а руки Рут были покрыты мелкими царапинами.

– После завтрака мы отправимся в город, – продолжила я, намазывая на очередной горячий блинчик янтарный мед, стекающий золотистыми каплями. – Хочу выяснить, существует ли закон о помощи новым подданным, а заодно присмотреться к ценам на мебель. Не век же нам на соломенных тюфяках спать.

– Разве мы не потребуем от лейра Дарена вернуть наше имущество? – возмутилась Лорен, отложив ложку в сторону, до этого момента сосредоточенно расправлявшаяся с кашей.

– Увы, милая, – покачала я головой, промокнув губы льняной салфеткой с потертой вышивкой по краю. – В документах о наследстве указано только поместье и прилегающие земли. О мебели и прочем имуществе ни слова. Дядюшка, как всегда, оказался хитрее.

– Хм… с родней нам явно не повезло, – хмыкнула Лорен, с досадой разламывая хрустящую корочку свежего хлеба. А её лицо на миг помрачнело, наверняка вспомнив, как родные её отца, узнав об обвинении в измене, поспешно отреклись от нас, словно от прокаженных. Моя тетушка, родная сестра моей матери, тоже разорвала все отношения, даже не попытавшись узнать правду. И как бы это не было грустно, я понимала их опасения – кто будет связываться с теми, кого признали врагом страны, в которой они живут…

– Мама, может, сегодня останемся здесь? – проговорила Амели, прервав мои нерадостные мысли. – Мы столько дней в дороге, нам всем нужен отдых…

– Кхм… сразу говори, что задумала, – поперхнулась смешком, заметив, как дочь невинно захлопала ресницами – этот взгляд я знала слишком хорошо.

– Мне бы хотелось изучить местные травы. Я заметила несколько совершенно удивительных растений по дороге сюда…

– Да, и мне нужно проверить окрестности, – поддержала сестру Лорен, многозначительно поглаживая рукоять кинжала, висевшего на поясе. – Хочу убедиться, что поблизости нет… неожиданностей.

– Я… – на мгновение задумалась, разглядывая полные надежды лица дочерей. Бледность Амели и тени под глазами Лорен говорили сами за себя – им действительно нужен был отдых. – Ладно, тогда Говард останется с вами, а я поеду одна.

– Но там может быть опасно! – встревоженно воскликнула Амели, едва не опрокинув глиняную кружку с травяным отваром. По столешнице расплескалось несколько капель, тут же впитавшихся в потемневшее от времени дерево, оставляя темные пятнышки, похожие на морские звезды.

– Не опаснее, чем здесь, – усмехнулась я, одним плавным движением вытаскивая кинжал из потертых кожаных ножен. Лезвие мелькнуло серебристой молнией, рассекая воздух с едва слышным свистом, и толстый ломоть копченой колбасы на деревянной доске превратился в аккуратные тонкие ломтики, каждый не толще пергаментного листа. – И не стоит считать вашу мать слабой и беспомощной. Я вполне способна постоять за себя.

– Это точно, – довольно улыбнулся Говард, с отеческой гордостью глядя на свою воспитанницу. – С госпожой ничего не случится, она умелый воин…

После завтрака я быстро переоделась в дорожное платье из прочной коричневой шерсти, чья простота не привлекала лишнего внимания. Длинная юбка была удобно разрезана по бокам для верховой езды, а рукава плотно обхватывали запястья, не мешая движениям. Подпоясалась широким кожаным ремнем, потертым, но крепким, на котором удобно разместились кинжал в простых ножнах и небольшой кошель с монетами, чье позвякивание приглушала мягкая замша.

Говард уже ждал во дворе с оседланной гнедой кобылой по кличке Вишенка. Утреннее солнце играло на надраенной до блеска упряжи, высвечивая медные пряжки, а кожаное седло поскрипывало, когда лошадь переступала с ноги на ногу, пофыркивая от нетерпения и мотая изящной головой с белой звездочкой на лбу.

– Будьте осторожны, госпожа, – напутствовал капитан, подавая мне поводья из мягкой кожи. – В городе сейчас много приезжих, не все из них честные торговцы. Особенно приглядывайтесь к тем, кто слишком услужлив.

– Не беспокойся, справлюсь, – кивнула я, легко взлетая в седло. – А вы тут присмотри за моими неугомонными. И передай им, чтобы не искали приключений.

Говард понимающе хмыкнул, машинально поглаживая рукоять меча – он, как никто другой, знал неуемную тягу моих дочерей к авантюрам. Особенно когда дело касалось изучения новых мест или поиска редких растений. Сколько раз приходилось вытаскивать их то с обрывистого склона, куда Амели забралась за редким цветком с белоснежными лепестками, то из заброшенного колодца, куда Лорен полезла исследовать странные звуки, оказавшиеся всего лишь упавшим гнездом ласточек.

– Вернусь к закату, – бросила я напоследок и тронула поводья. Вишенка тотчас резво двинулась по старой дороге, ведущей к городу, её копыта высекали искры из прибрежной гальки. Утренний бриз донес соленый запах моря, смешанный с ароматом диких трав, а над головой с пронзительными криками кружили чайки, приветствуя новый день.