Неупокоенные

При этом он отлично знал, что только вышеупомянутое слабое здоровье, отсутствие необходимости ходить в школу, надежная защита мамы, папы и бабушки стоят между ним и Шурупом с его прихлебателями. Не будь всего этого, пришлось бы Саше огребать точно так же, как Диме. А может, и сильнее, ведь пианист, очкарик, шахматист и круглый отличник в одном лице – желанная мишень для любого гопника.

Такой была расстановка сил вплоть до этой весны.

А потом кое‑что изменилось.

Однажды вечером Саша заметил, что Дима вышел из леса и пересек пустырь, направляясь во двор. В лес местные жители ходили нечасто, но само по себе это не было странным. Захотелось человеку на природу – кто ему запретит? Удивительным было выражение лица Димы, и Саша поначалу не понял, что с ним не так, а потом сообразил.

Дима улыбался. Улыбался широкой, абсолютно счастливой улыбкой, и Саша понял, что никогда в жизни не видел этого мальчика улыбающимся. Вообще никогда не видел радости на его лице. А теперь она была, еще какая! Дима буквально светился, но свет этот почему‑то беспокоил наблюдавшего за диковинным преображением Сашу.

Тревога не оставляла его и на следующий день. Саша целенаправленно следил за происходящим во дворе, постоянно подходил к окну, чтобы не пропустить появление Димы, когда тот будет возвращаться из школы.

Случилось это позже обычного, уже смеркаться стало. Саша даже решил, что пропустил, проворонил. Но нет. Дима шел по двору, был сам на себя не похож: снова на лице блуждает улыбка, плечи расправлены, затравленная покорность исчезла из взгляда. Кажется, попадись ему сейчас Шуруп и компания, не испугается, не позволит лупить себя, а ввяжется в драку, ответит ударом на удар.

Однако Шурупа и его присных видно не было. Дима спокойно пересек двор и скрылся в подъезде.

Назавтра ситуация повторилась, только на сей раз Шуруп все же попался Диме на пути. Правда, был один, сильно не докапывался, так, пара тычков. Во время экзекуции с лица Димы не сходила довольная улыбка. Саша подумал, Шуруп именно потому и не стал всерьез бить мальчика: ему это тоже показалось странным. А странное если и не пугает, то озадачивает. Когда Дима шел к подъезду, Шуруп глядел ему вслед.

Ночью Саша вертелся в кровати. Ему не давало покоя поведение Димы. Что он делает в лесу? Зачем ходит туда, с кем встречается? Саша должен это выяснить! Но как, если его одного, без присмотра, из дома не выпускают?

Однако удача была на его стороне. Или не удача, а что‑то другое, позже думалось Саше. Как многие болезненные дети, вынужденные проводить много времени в одиночестве, над книгами, Саша был умным, привык размышлять и анализировать. И в результате счел, что некая сила решила: он, Саша, должен это увидеть, чтобы…

Чтобы после предостеречь?

А увидел Саша страшное. Невыносимо жуткое и непонятное.

Папа, как всегда, был на работе, мама ушла в салон красоты (обычно это занимало много часов: стрижка, маникюр, педикюр, всевозможные процедуры с лицом и телом). Дома оставалась бабушка, но она после обеда засобиралась к подруге, которая на несколько дней прилетела к внукам из Москвы и предложила встретиться. Отказаться было неудобно, виделись подруги редко.

Словом, бабушка ушла. И Саша немедленно последовал за нею.

Боялся нарваться на Шурупа и компанию, но ему повезло: никого из этой братии не встретил, а за Димой удалось проследить без проблем. Саша справедливо полагал, что Дима отправится в лес прямо из школы; прикинул, где именно он пройдет (собственно, дорога была одна), спрятался и подождал, пока тот прошествует мимо.

Притаившегося Сашу Дима не заметил. Кажется, Саша мог и на пути у него стоять, тот все равно внимания не обратил бы: несся вперед с таким отрешенным и вместе с тем счастливым видом, точно в конце пути его ждал самый долгожданный приз на свете.

Саша вылез из своего укрытия и потихоньку двинулся следом. Идти пришлось недолго. Близко к Диме Саша подходить не решался, держался на отдалении, поэтому к нужному месту подошел позже и не мог сказать, откуда рядом с Димой появилось… оно.

Как Саша умудрился не закричать, увидев существо, осталось загадкой. А еще, как он позже сообразил, приступа астмы, который теоретически должен был случиться при таком‑то потрясении, не произошло. А значит, не такой уж Саша и слабый, как его убеждали.

Сашу скрывало дерево с широким стволом, и стоявшие на поляне его не видели. К тому же весна в этом году ранняя, деревья уже стали облачаться в летний наряд, в воздухе словно бы повисла легкая зеленоватая дымка, которая помогла Саше оставаться незамеченным.

На поляне происходило невиданное. Дима стоял, приподняв голову, разговаривая с возвышающимся над ним существом кошмарного вида. Оно было похоже на ожившую под влиянием колдовства корягу: черное костлявое тело, лишенное плоти, огромный горб на спине, руки – кривые, когтистые сучья, шишковатый череп в наростах, длинное, вытянутое лицо с красными глазами, сидящими глубоко в глазницах.

Тварь напоминала мертвое, но ожившее дерево. Саша подумал, это лесной демон, уродливый и зловещий, но Дима не замечал его уродства. Он глядел на тварь восхищенно, обнимал ее и что‑то взахлеб говорил. Мерзкое создание отвечало: говорило скрипучим, хриплым голосом. Саша не мог разобрать ни слова, был уверен, что это не человеческий язык, но Дима каким‑то непостижимым образом все понимал.

Когда громадная когтистая лапа поднялась над головой Димы, Саша в ужасе прикрыл глаза, чтобы не стать очевидцем расправы, но лесной демон прикоснулся к подростку бережно и осторожно, погладил по голове, и тот закивал, соглашаясь с чем‑то.

Саша сообразил: когда разговор этих двоих на поляне завершится, Дима пойдет обратно, может заметить его! Да и лесное чудище, перестав уделять внимание своему гостю, поглядит по сторонам.

Поэтому мальчик попятился и, стараясь двигаться бесшумно, ушел прочь, прибавил шагу, как только отошел на приличное расстояние. А потом и вовсе побежал, мчался до самого дома, подгоняемый страхом. Мерещилось, что лесной демон выскочит из‑за куста или дерева, догонит, набросится…

Вернувшись домой до прихода родных, Саша закрылся на все замки, сидел в своей комнате, пытаясь успокоиться. Нужно рассказать взрослым, но тогда придется говорить обо всем, о том, что тайно покидал дом и крался за Димой, и именно это взволнует всех большего остального. Про лесного демона не поверят, а вот упрекать, ругать будут долго.

Так ничего и не решив, Саша весь вечер был как на иголках. Мама спросила, не случилось ли чего, и он, поколебавшись, не сумел ей признаться.

Смотреть в сторону леса, где обитает нежить, было страшно. Тем не менее лес притягивал взор. Каким образом Дима узнал об этом существе, почему оно стало общаться с ним?

Скоро ответ нашелся. И оказался еще кошмарнее, еще хуже, чем Саша мог вообразить.

В течение следующих трех дней все шло по старой схеме: Дима возвращался из леса довольный, с широкой улыбкой. Саша знал объект его радости, но ломал голову, что так вдохновляет несчастного мальчика‑изгоя.

На четвертый день все стало ясно.

Саша с бабушкой шли из музыкальной школы, где Саша досрочно сдавал экзамены по итогам учебного года. Бабушка была довольна: внук, как всегда, показал отличный результат. Саша старался делать вид, что тоже счастлив, но мысли его были заняты другим.