Неупокоенные кости

– Пойдите сюда, детектив. Я думаю, вам это будет небезынтересно увидеть…

Джейн выпрямилась, почувствовав, как хрустнули колени. Она прижала ладонь к ноющей пояснице и двинулась в обход могилы, а оказавшись рядом с Эллой, тяжело наклонилась. Рукой в перчатке профессор смахнула в сторону землю, обнажив отверстие неправильной формы в левой височной кости. Оно было размером с мяч для гольфа, и от него во все стороны разбегались извилистые трещины.

– Серьезная травма, – пробормотала Элла Квинн и наклонилась еще сильнее, чтобы лучше видеть. – Судя по всему, повреждение прижизненное…

Она бросила острый взгляд на Джейн.

– И я думаю, этот удар мог стать причиной смерти.

 

Анжела

 

Анжела Шелдрик и Рауль Басра сидели в принадлежащем КТКС‑ТВ внедорожнике и смотрели, как патрульные натягивают по периметру верхней парковки черно‑желтую ленту, преграждая доступ к лыжной базе. Дождь барабанил по крыше машины, потоки воды сбегали по стеклам. Двигатель продолжал работать, и обогреватель нагонял в салон теплый воздух, но все равно не мог одолеть проникавшую с улицы промозглую сырость. Рауль поежился. Анжела протерла ладонью запотевшее оконное стекло и, прищурившись, вгляделась в сгущающуюся темноту.

– Это та же самая женщина‑детектив, которую показывали по телевизору прошлой осенью, – сказала она негромко. – У нее в Каюшских горах пропал жених.

– Ты уверена? – спросил Рауль.

– Конечно, я уверена. Ее зовут сержант Джейн Мунро. И она в положении – жених успел заделать ей ребенка перед исчезновением.

– Хреново, – заметил Рауль. – Тяжело ей будет.

Анжела обернулась к нему.

– Знаешь, что это означает? – спросила она, показывая на светящийся в тумане белый шатер. – Они установили этот навес над местом преступления, чтобы защитить его от дождя… и от посторонних глаз. От наших глаз, Рауль! И, скорее всего, речь идет об убийстве, недаром же здесь появилась эта Мунро.

– И что ты собираешься делать?

Анжела ответила не сразу. Некоторое время она обдумывала различные варианты, продолжая пристально следить за полицейскими, которые входили в шатер и выходили. Одетые в белые комбинезоны, они напоминали пришельцев, прибывших на Землю с другой планеты. Дождь усилился, а поскольку температура продолжала падать, можно было не сомневаться, что скоро пойдет мокрый снег.

– Ты видел этих ребят‑строителей, которых отвели в здание базы, когда мы подъехали? – спросила она наконец.

– Ну?

– В перехваченном сообщении говорилось, что строительные рабочие нашли человеческие останки, так? Мне нужно попасть в здание базы и пообщаться с этими двумя. Возможно, именно они и обнаружили тело.

– Тебя туда не пустят. Копы…

– Жди здесь.

Прежде чем Рауль успел ответить, Анжела выскользнула из машины и, надвинув на голову капюшон, побежала через парковку к двум полицейским в форме, стоявшим возле патрульных автомобилей. Заметив ее, один из копов шагнул вперед.

– Сюда нельзя, мэм. В связи с полицейским расследованием территория временно закрыта.

– Ух ты! Значит, это место преступления? Вся эта площадка?

– Да, мэм. И если вы…

– А само здание… сама база – она тоже закрыта?

Анжела начала переминаться с ноги на ногу. Желтые полицейские ленты качались и трещали на ветру. Небо становилось все темнее, холодный воздух и туман скатывались по склону горы к базе «Три кедра», оборачивая ее в серо‑белый саван.

– Уходите, мэм. Или держитесь за ограждением.

– Ладно, хорошо, сейчас уйду, только… если на базу не запрещено заходить, я бы… В общем, мне нужно воспользоваться дамской комнатой. Вы понимаете, о чем я?

Полицейский оглянулся через плечо на здание базы. Судя по его реакции, база не относилась к «месту преступления» и «территории полицейского расследования». Стремясь усилить впечатление, Анжела прижала руки к животу и согнулась чуть ли не вдвое.

– Ехать обратно слишком долго, офицер! К тому же на мосту и на шоссе, как всегда, затор. Пройдет, наверное, часа полтора, прежде чем я доберусь до… Вы, ребята, можете пописать под каждым кустиком, но мне необходима дамская комната, понимаете? Может быть, вы все‑таки позволите мне заглянуть на базу? Я быстро! В конце концов, это же общественное здание, не так ли?

Патрульный был молод. Очень молод – гладкое и по‑детски нежное лицо наводило на мысль, что парень только недавно начал бриться. К ее просьбе он отнесся с явным сочувствием, и Анжела решила поднажать.

– Я правда ненадолго! Мой оператор и все оборудование остались в машине, так что я все равно не смогу ничего снять или записать. Ну, офицер?!. Я всего на минуточку зайду и сразу обратно.

И она устремила на него свой самый проникновенный взгляд. Глаза – и Анжела отлично это знала – были ее самой привлекательной чертой, частью телеобраза, фирменным знаком. Ее глаза, ее взгляд знали тысячи зрителей, и она часто пользовалась этим, чтобы играть с ними, манипулировать ими, внушать им то, чего ей хотелось. Разумеется, сильнее всего этот ее взгляд действовал на мужчин, и Анжела не колебалась, когда нужно было пустить в ход свой главный козырь. Если они хотят, чтобы их поступками руководили не мозги, а члены, гормоны – да будет так. Это проблема мужчин, не ее. Кроме того, Анжела прекрасно понимала, что она не всегда будет молода и привлекательна, поэтому ее девизом стало: «Пользуйся тем, что есть – и пока есть».

– Только не задерживайтесь слишком долго, мэм. И не заходите на парковку. Держитесь стены.

– Спасибо, спасибо, спасибо! – быстро выдохнула Анжела, изображая крайнюю степень благодарности. Голос был еще одной частью ее образа, и весьма ценной, – низкий, чуть хрипловатый, хорошо запоминающийся.

Анжела проскользнула под ленту, которую полицейский галантно приподнял, пропуская ее к вожделенной дамской комнате. Дальше журналистка шла не оглядываясь и вскоре оказалась под навесом крыльца. Поднявшись по ступенькам, она открыла массивные двойные двери.