Неверный. Свободный роман
Одежду Расул тоже принёс и оставил в ванной.
Просторная клетчатая рубашка на теплой подкладке, джинсы на шнуровке, футболка, спортивный топ и трусы.
Помнится, он говорил, что на мне были вещи сестры‑подростка, а эти тогда чьи?
Не похоже, чтобы кто‑то эти вещи надевал, до меня. Где‑то даже бирки не срезаны. Похоже, что вещи недавно были куплены. От созерцания именитых лейблов все внутри переворачивается. Где‑то в душе успокаиваю себя, что все‑все потом верну.
Когда и как, точно не знаю, но… быть должной мне точно не хочется. Тем более Расулу!
Мне кажется, я ему и так кучу всего задолжала за лечение. Не бросил же он меня, да? Хотя мог бы!
Черт знает, что у него на уме…
Узнать бы еще, где мы.
Переодевшись, долго сушу волосы перед зеркалом.
Бледная я что‑то. Мне бы не помешало немного тона для лица и капельки кремовых румян для лица, но приходится обойтись без этого.
Расул побеспокоился об одежде, а это уже… ого‑го‑го как много! Особенно если учесть, какой он… озабоченный.
Все‑таки я сильно переболела, даже небольшая активность отзывается слабостью, легким головокружением и прилипанием желудка к спине.
Приходится немного посидеть, прежде чем осторожно выскользнуть из ванной комнаты.
Расул обещал зайти, но принес только одежду и вышел, кивая собеседнику и что‑то отвечая ему на своем языке, разговаривал вполголоса.
Потом все время я была одна, он меня не тревожил.
Вроде бы и не заходил даже…
Осторожно выбираюсь из ванной комнаты, осматриваюсь.
Внутреннее убранство дома довольно простое, но функциональное. Много камня, дерева, дизайнерских штучек из натуральных материалов. Дизайн нравится мне намного больше, чем холодная и мрачная роскошь дома, где я была до того, как к нам нагрянули представители закона. Или лучше назвать их управленцы беззакония?!
Гады вынудили меня следить. Ох, это здорово, конечно. Вот только я понятия не имею, где мы находимся.
Застываю у большого панорамного окна в гостиной. Из него виден двор и петляющая тропинка, она серпантином спускается по склону, где хвойные припорошены снегом.
Замираю от открывшейся красоты и просто впитываю в себя пейзаж по лоскуткам.
Куда он меня увез?
Действительно, глушь!
В такой и закопать можно, никто не найдет.
Нет, я все‑таки не очень поверила в Расула‑добряка, все еще жду подвоха в его исполнении и беспокоюсь, что будет дальше.
Слышатся шаги.
Не придумав ничего лучше, чем спрятаться, я ныряю за тяжелую штору и задерживаю дыхание.
Стараюсь ничем не выдать свое присутствие, когда в гостиной появляется Расул.
* * *
Расул
От любопытной Рамины удалось избавиться с большим трудом. Троюродная сестричка не в меру любопытна, не может никак успокоиться, пытается вынюхать, для кого я просил прикупить вещей.
Плюс она кое‑что услышала по телефону. Насилу отвязался.
Лишь бы в гости ей не приспичило приехать! С тех пор, как их семья лишилась отца, Рамина вьет из Седы веревки, а мать ей во всем потакает, может и нагрянуть в гости неожиданно.
Только этого мне не хватало!
Тем временем на телефоне еще несколько пропущенных – и по работе, и по личным вопросам – тоже.
Высвечивается имя девицы, отмеченной как Дарина Ауди 4. Поначалу я даже подумал, будто речь идет о марке машины, но при взгляде на аватарку вспомнил, о какой Дарина Ауди 4 идет речь.
Одна из дамочек, которые на бизнес, как правило, уже насосали и потому способны заработать сами на нормальный шмот, салон и косметику. С одной стороны, они уже проработанные и точно знаю, как не надо трахать мужику мозги, а надо трахать его член. С другой стороны, с такими мне быстро становится скучно, но Дарина Ауди 4 вроде не совсем тупая.
К тому же мне хочется трахаться. До каменного кола в трусах, а единственная доступная дырка, которая находится в пределах досягаемости, еще целка, к тому же ее хозяйка едва живая.
Не конченный же я, чтобы моль полудохлую трахать.
Вот Дарину бы сюда. Пока я не придумал, что мне делать с Санькой.
И выкинуть рука не поднимается, и потрахаться с ней в оттяг не выйдет, а я бы ей привсунул… между губками этими, потискал бы клитор, стыдливо прикрытый светлыми завитками.
Яйца тяжелеют. У меня от похоти скоро кукуха двинется. Дрочить надоело. За мелкой ухаживать – тоже. Никому другому сплавить не мог, какого хера вообще сюда притащил, а? Проблем мало?!
Решено, надо пробить, улеглось там или как. Если улеглось, обратно дерну, и Дарину – раком.
– Дарин, звонила?
– Сто лет не слышала тебя, Расул, – воркует. – Как дела? Я из Тая вернулась. Веришь?
Эм…
Не помню, если честно, уезжала ли она вообще. Говорила что‑то, кажется.
– Должен признать, время для возвращения ты выбрала так себе. Здесь не погода, параша.
– Я полгода жарилась под солнышком, духовные практики невероятно меня наполнили. Энергия бьет ключом, хватит даже на такого мрачного, но притягательного скептика, Расул.
Вот и подводка. Ебать, как приятно, когда баба сама все знает и делает это красиво.
– Уверена, что хватит. У нас… сыро, мрачно, холодно.
– Я согрею, – выдыхает так томно и влажно, что я представляю, как у нее пизды сейчас сочится.
– Заметано. Я не в городе. Вернусь, дам знать.
– Дай. Буду ждать.
Опускаю телефон в карман и вдруг слышу какое‑то утробное завывание. Шторка едва колышется.
Да ну нах…
За ней прячется бледная, как тень, тощая Санька. Щеки полыхают.
– Подслушивала.
– Просто шла… мимо… – мямлит.
