Никто не узнает

И это откровенная ложь. О нелегалах мне было известно многое, так как Габриэль и Каир всегда обсуждали именно их.

Нелегалами мы называли тех, кто не подчинялся нашей корпорации в Италии. Они были не членами клана, а пытались создать самостоятельные группировки в городах, выступая против наших же устав. Некоторых мы почти подчинили, многие оказались за решеткой под влиянием Дарио Костано. Единственный прокурор, что играл против нас и охотился на мелкие группировки. Именно он посадил брата пять лет назад. И всё частично было связано с Тристаном. Дарио Костано – его старший брат, и он все еще не мог признать, что Тристан принял темную сторону.

– Я слышал, что именно «Змеи» много размножаются, – добавил один из парней, который был мне незнаком, – Говорят, что они достаточно сильные.

– Хватит трезвонить о делах клана, – Джулс нахмурилась, явно понимая, что эта тема меня не радовала, – Давайте просто оторвемся.

Следующие несколько часов прошли в выпивке до беспамятства и танцах. Гонки начались в полночь. Машины на пустой широкой трассе с визгом сорвались с места, вместе с ними и Антонио. Некоторые отчаянные побежали за ними, а остальные продолжили веселиться, ожидая, кто же из гонщиков пересечет финишную первым.

Заиграли Maneskin, и я просто не могла отказать себе в удовольствие подойти к микрофону. Я обожала эту группу всеми фибрами души, и не пропускала ни один их концерт в Италии, даже если приходилось убегать из дома или подкупать брата. Боже, как мне его не хватает.

Джулс танцевала с красивым кудрявым незнакомцем, прижимаясь к нему задницей и размахивая бутылкой в руках. Свою маму она, кажется, не услышала. Хотя я была уверена, что дальше поцелуев подруга не зайдет. В нашем клане непорочность девушки была одним из первых пунктов удачного брака. В этом случае мне чертовски наплевать, но почему‑то моя девственность все еще при мне. И дело даже не в том, что я боялась наших традиций, а скорее в том, что я не могла получить удовольствие. Мне исполнилось семнадцать, когда я впервые по‑настоящему поцеловалась с парнем в клубе, но какого было разочарование, когда бабочки в животе даже не проснулись. Кажется, они умерли еще со времен разбитого сердца. Через несколько месяцев снова решила испытать удачу, но и тот поцелуй был провалом. Я перестала экспериментировать. Но когда мне стукнуло восемнадцать, осмелилась на ужасную глупость, о которой все еще жалела, и даже думать о ней не хотела.

Но какая‑то ужасно романтичная часть меня все еще желала встретить того самого книжного мужчину, что пустит мир к моим ногам. Я жаждала чувств, что убивали и возрождали бы всё во мне. Я хотела гореть в этом омуте так, что нарушу все традиции, но…такого мужчины не было. А единственный, которого я хотела, был в запрете для меня.

Несмотря на все зарытые чувства к Тристану Костано, он все равно оставался для меня самым сокровенным желанием, испепеляющим мою кожу каждую ночь.

Именно эти мысли пьяной Инесс, заставили сделать то, чего я вовсе не планировала.

 

Глава 6

 

Тристан

Открыл дверь, зная, что за порогом стоит женщина, намеревавшаяся согреть мою постель сегодня. Точнее не постель, ведь свою кровать я не с кем не делил, но смысла не меняло; мне нужна была женщина.

– Приветик, – улыбнулась шатенка, игриво помахав своим длинными пальчиками с не менее длинными ногтями.

Девушка была до неприличия коротком платье с маленькой сумочкой, весящей на локте. Сегодня мне было запросто лень выезжать в клубы и искать себе киску, а сидеть дома и думать об одной очень вредной особе сводило с ума, поэтому набрал из номеров, который сохранил у барной стойки. «Клэр клуб» – именно так она была записана в списке моих контактов.

Взял Клэр за кисть, втянул в дом и повез в гостиную. Не церемонясь, указал на диван.

– На четвереньки, – приказал спокойным тоном, и Клэр выполнила сказанное, выпирая ягодицы и открывая вид на свои черные трусики.

Встал позади, уперевшись коленом в мягкую поверхность дивана и проходя пальцами по ее бедрам. Но почему мне был так безразличен этот вид? Почему мои руки противились касаться даже ее кожи?

– Не смотри мне в глаза, пока я трахаю тебя. Не разговаривай со мной. Не трогай меня. Не прикасайся и не целуй.

– За твои деньги любой каприз, – захихикала Клэр.

Уже потянулся к резинке своих штанов, когда мобильник рядом завибрировал. Мне было бы плевать на любой звонок, но этот заставил остановиться.

Серьезно? Мало того, что ты засела в моей черепушке как заезженная пластинка, так ты еще не даешь мне расслабиться?

Инесс никогда мне не звонила. От ее номера пять лет назад было только единственное сообщение, после которого я и получил в лицо от Даниэля. И вчера я отправил ей адрес библиотеки. На этом наше общение по сотовой связи сходило к нулю.

– Секунду, – отошел от Клэр, делая глубокий выдох. – Ни звука, – ответил на звонок и вышел на террасу.

Поту сторону провода взорвалась музыка, заставляя отодвинуть динамик от уха. Кто‑то кричал, свистел и аплодировал. Она позвонила по ошибке?

– О, господин…ад‑во‑кат, вы ответили на звонок?

Нет. Она набрала меня не по ошибке. Более того, Инесс была в стельку пьяна. Ее язык заплетался на каждом слове.

– Где ты? – холодно спросил, устало массируя перегородку носа.

Инесс икнула и захихикала.

– Я? – переспросила она, иронически заливаясь смехом, но было ощущение, что еще немного, и я услышу слезы, – А кто я? Пустышка, да, господин адвокат?

Черт. Мне не нравилось все это.

– Где ты, мать твою? – раздраженно сжал телефон сильнее, повторяя вопрос.

– На гонках. Антонио выиграл! Ю‑ху‑у! – весело завопила малая, – И не кричи на меня! – она пыталась придать голосу серьезности, но это у нее мало получалось.

В динамик бил ветер, и иногда слова обрывались, словно сотовый постоянно выскальзывал из рук малой. Ждать сил не оставалось. Начал собираться. Взял ключи, и под удивленным взглядом дамы в моей гостиной, что все еще стояла на четвереньках, выдал:

– Отменяется, – вытащил купюры с бумажника, – Здесь на такси и немного компенсации за вечер.

Клэр явно не разочаровалась, наверняка уже планируя к кому поедет по пути. Она поднялась с дивана, забрала деньги и вышла.

Я же, переоделся в черные джинсы и обычную белую футболку под вопросительным взглядом Криспи и возмущениями Инесс по трубке. После наконец двинулся в путь, пока малая тараторила о какой‑то Джулс и ее похождениях.