Нити судьбы. По ту сторону барьера 2

То, что следующий участок леса отличался от остального, Лайя уловила сразу. Вмешательство магических сил ощущалось на всей территории. След от колдовства был ни на что не похож. Это не магия мага или ведьмы. У Фенриса постепенно менялась его магия, следовательно, менялся и её след, который та оставляла после себя. Лайя предполагала, что такие, новые оттенки его магия носила именно из‑за того, что стала ближе к эльфийской сути. Так вот магия, которая здесь ощущалась, была и не такой тоже. Это было что‑то… иное. Одно хорошо, что, вроде бы, это не было враждебным. А ещё чувствовалось, что здесь как будто были установлены свои законы природы. Здесь даже было гораздо теплее, чем в месте, где они были ещё два часа назад.

– Это же магия? Да? – тихо спросил Чонсок, тоже замечая, что природа здесь на удивление… идеальная…

Лайя усмехнулась заявлению азура.

– Так ты скоро станешь одним из нас, – не удержалась и подтрунила над ним она. – Магию уже чувствуешь, а там и собственные способности проснутся.

– Боги и так знатно издеваются надо мной, не думаю, что покарают ещё и даром, – недовольно хмурясь, сказал он. – А магию я не чувствую, я её глазами вижу. Трава, птички поют, олень полчаса назад показывался из‑за деревьев… Если я не умер и не в своем счастливом сне, и всё это настоящее, то другого разумного объяснения, кроме магического вмешательства, я не вижу.

– В твоем счастливом сне могла быть я, Мориан и Кларис? – засмеялась Лайя.

– В отношении последних двух я точно никогда фантазий не имел, – улыбнулся Чонсок, а потом вдруг переменился в лице, понимая, что вышло как‑то не очень. Он поспешил исправить неловкую оплошность: – Ты тоже не являешься предметом моих фантазий… – И снова прозвучало не очень. Чонсок беззвучно ругнулся и стал искать подходящее нейтральное объяснение.

Лайя от его неожиданного курьеза громко захохотала. Кларис и Мориан вздрогнули и обернулись, недоумевая, как в таком положении можно веселиться, и переглянулись, очевидно, приходя к выводу, что у ведьмы окончательно помутился рассудок. Лайе от этого стало ещё забавнее. Она согнулась, заходясь от смеха, и схватилась за рукав Чонсока, давая себе опору.

– Как тебе повезло, что Тэруми не слышала начала разговора, – выдавила из себя Лайя, утирая слезы. – Шанса объяснить у тебя уже не было бы. – Она выпрямилась и шумно выдохнула, стараясь успокоиться. – Запомни этот момент, данхне Лим! Когда мы выберемся из этой дыры, то за своё молчание я попрошу несметные богатства. И если не хочешь закончить, как те эльфы Таурохтар, то тебе придется подарить их мне.

Веселье ведьмы было заразительным, Чонсок не мог сдержать улыбку. А её слова про Тэруми… они прозвучали так просто и уверенно, словно та была жива и просто сейчас не с ними, словно всё это временно и скоро всё будет хорошо. Веселье Лайи было живым, оно дарило надежду. Чувство благодарности разлилось внутри. Он не сдержался и обнял её, удивительную девушку, которая так много значила в его жизни, которая подарила ему однажды шанс на счастливую жизнь с его Руми, которая и сейчас не сдалась, а идет рядом, несмотря на то, что произошло. А про фантазии… Он не врал. В них она действительно была, как и Фенрис и Руми. Он не представлял себе жизни без них.

Мориан и Кларис снова обернулись, ища причину задержки. Глаза эльфа стали больше.

– У них там всё очень странно, – бросила ему изимка, отвечая на возможные, ещё невысказанные вопросы, и крикнула издалека, напоминая: – Эй! Нам ещё нужно найти укрытие на ночь!

Чонсок отпустил Лайю и ускорил шаг, чтобы не разделяться. Лайя шла рядом, поддерживая его темп ходьбы, и снова молчала, возвращаясь в своё собранное и серьезное состояние. Воину захотелось вернуть улыбку на её лицо.

– Этим тоже будешь шантажировать? – иронично спросил он.

– О‑о‑о, нет, – протянула Лайя, наигранно ужасаясь, – это я сама похороню в недрах памяти. Иначе, если это всплывет на поверхность, Тэ меня сразу прибьет. Ну чтоб не повадно было жить и ходить возле её Повелителя.

Чонсок счастливо рассмеялся, а потом вдруг попросил:

– Расскажи что‑нибудь про время, когда жили вдвоем в той хижине на краю Гиблого леса. А то Тэ мало про то время говорила.

Лайя перебирала в уме, чтобы такого рассказать, чтобы не впасть в уныние, и поняла, что всё время с Лукасом было веселым. Он был их лучиком счастья.

– Каждое утро Тэруми врывалась к нам в дом и будила Лукаса порцией снега в лицо…

Чонсок снова засмеялся, в глазах заблестела гордость и любовь…

 

Глава 6

 

 

Деревья закончились внезапно. Поле, которое шло дальше, пугало открытостью. Кларис указала рукой на виднеющиеся вдалеке руины.

– До ночи ещё далеко, – нерешительно сказал изимка.

Её сомнения все понимали и разделяли. Руины могут укрыть их на ночь, там наверняка найдется где спрятаться. Но они потеряют много времени, за которое могли бы продвинуться дальше. И в то же время гарантии, что дальше у них получится найти хоть что‑то, что спасет им жизнь в ночное время, не было.

– Я могу на ночь поставить защитный круг, правда, не уверена, что он выдержит монстров. Точнее, такое количество монстров… – так же тихо и нетвердо сказала Лайя.

– Давайте всё‑таки осмотрим руины, – предложил Чонсок. – Может, там ничего не осталось толком, тогда и предмета для размышления не будет.

Его взгляд невольно поднялся в небо. Если прилетит дракон, то…

– Три дракона погибло со времени нашего прибытия, – сказала Лайя, угадывая его мысли, – не думаю, что их здесь водится слишком много. Иначе от Изимы ничего бы не осталось уже, да и от Таурохтар тоже.

Чонсок согласно кивнул. Они направились к остаткам виднеющихся стен, которые манили к себе тайной нерассказанного прошлого.