Обманный бросок

– Уилл работает в двух зонах, которые находятся на противоположных концах поля, а Кеннеди наполняет бутылки водой. Почему?

– Исайя, остановись. – Голос Кеннеди звучит умоляюще.

Фредрик скрещивает руки на груди.

– Потому что я так решил. Тебя не устраивает то, какую работу сегодня выполняет твоя жена?

Он произносит слово «жена» самым унизительным образом, как будто она моя собственность, а не человек.

Я делаю шаг к нему.

– Да, меня это не устраивает. Или ты хочешь, чтобы я объяснил всем присутствующим, почему считаю нелепым, что именно она наполняет водой наши бутылки?

– Исайя, прекрати. Пожалуйста!

Нашего главного врача осеняет. Он понимает: я в курсе, что квалификация Кеннеди намного превышает требования к должности, на которую он ее взял.

– Вообще‑то я бы тоже хотела знать почему, – присоединяется к разговору Риз Ремингтон. Я даже не заметил, что она здесь. – Если у вас есть четыре участка, которые требуют обслуживания, и четыре медицинских работника, почему они распределены неравномерно?

Наверное, Кеннеди в ярости, потому что я привлекаю к ней внимание будущей владелицы команды, но трудно оставаться профессионалом после того, как в течение нескольких лет к тебе относятся так, как к ней. И очевидно, что этот сезон будет для Кенни хуже, чем предыдущие.

А все потому, что она вышла замуж за меня – игрока. Доктор Фредрик наказывает ее за это. Я в этом уверен.

– Это отличная мысль, миссис…

– Риз, – поправляет она.

– Риз, – повторяет Фредрик, и я не могу объяснить, какое удовлетворение испытываю, зная, что со следующего года его начальником будет женщина. – Итак, Кеннеди, ты будешь работать в буллпене, а Уилл – в раздевалке. Я поручу новому стажеру позаботиться о воде.

– Ну что ж, теперь все в порядке, не так ли? – натянуто улыбается Риз.

– Это была отличная идея, миссис… Риз.

Приятно осознавать, что подхалимство доктора Фредрика распространяется не только на игроков, но и на высшее руководство.

Риз бросает долгий взгляд на меня, затем – на Кеннеди, прежде чем покинуть зону скамейки запасных и уйти, как я предполагаю, в апартаменты владельца команды.

Как только она оказывается вне пределов слышимости, Фредрик сжимает челюсти. Он зол, но не посмеет отчитать игрока, особенно перед игрой. Нет, вместо этого он снова сосредотачивает свое внимание на Кеннеди.

– Позже мы обсудим, что значит оставлять личную жизнь дома.

Черт бы все это побрал! Она не сделала и не сказала ничего плохого. Это я вызвал его на разговор.

После этого все расходятся. Кеннеди остается поблизости, но не смотрит мне в глаза.

– Никогда больше так не делай!

– Кен…

– Достаточно того, что я единственная женщина, которую он когда‑либо нанимал, и, по его мнению, я переспала с игроком. Я не какая‑то жалкая девчонка, которой нужен муж, чтобы ее защищать. Просто… Исайя, позволь мне делать мою работу.

Кеннеди покидает тренажерный зал, направляясь в буллпен, и я не увижу ее до конца дня.

Я ее понимаю, правда. Но она пахала весь день – фактически всю неделю, и я не смог удержаться. Вмешался, как чертов дикарь. Но еще она назвала меня своим мужем.

– Девятнадцатый, – называет мой номер Монти.

Я предполагаю, что так он велит мне выйти на разминку, поэтому хватаю перчатку и бегу мимо него по ступенькам, ведущим на поле, но Монти ловит меня за руку, останавливая.

– Я собираюсь тебя кое во что посвятить. – Он озирается и понижает голос. – Фредрик – придурок, мы все это знаем, и он зол, что Ремингтон сохранил Кеннеди в штате после того, как вы поженились в Вегасе. Он хотел, чтобы ее уволили.

– Ну, это объясняет, почему он заставлял ее работать сверхурочно на этой неделе.

– Я знаю, тебе может казаться, что это не так, но ваша женитьба лишь усложнила ее жизнь. Кеннеди пытается сделать карьеру, но вместо того, чтобы стать опытным тренером, попала в ситуацию, когда коллеги будут воспринимать ее только как жену игрока. Это несправедливо, но такова реальность. Лучшее, что ты можешь для нее сделать, – это позволить ей заниматься своим делом, пока она здесь, на поле. Ты пытаешься ее спасти, но делаешь только хуже.

Черт возьми! Монти прав. И меня это бесит.

– Она большая девочка и справится с этим. Но если когда‑нибудь ты почувствуешь, что пора вмешаться, то придешь ко мне, хорошо? Мне не нужно, чтобы кто‑то из команды сцепился с главным врачом.

Я киваю.

– Теперь она злится на меня. Я думал, что помогаю…

Монти слегка улыбается.

– Семейная жизнь – это весело, правда? – Он кладет ладони мне на затылок. – А теперь иди на пробежку. И, может быть, она тебя простит.

– Ей на это плевать.

– Что ж, пробеги несколько кругов, и, может быть, я прощу тебя за то, что ты так облажался, что женился. Клянусь богом: тебе, Каю и Миллер лучше было бы приютить меня на старости лет за стресс, который вы трое устраиваете мне все эти годы.

– О, Монти! – восклицаю я, обнимая его за плечи. – Хочешь состариться вместе со мной?

– Тащи свою задницу на поле, Родез.

 

10

Кеннеди

 

Дин: Похоже, наши родители выбрались в город по делам, и мы собираемся поужинать завтра вечером после игры.

Я: Звучит ужасно. Желаю повеселиться!

Дин: Под «мы» я подразумеваю тебя и меня. Ты в Атланте. Ты же не бросишь меня с ними наедине?

Я: Ты мне ничего не говорил, так что продолжу притворяться, будто я не в курсе.

Дин: Тогда я обязательно напомню твоей маме, чтобы она тебе позвонила.

Я: Не смей!