Обманный бросок

– Поездка для сплочения команды. – Я жестом обвожу стоящих вокруг меня парней.

Ее глаза сверкают, и она указывает на компанию девушек рядом с ней.

– Мы здесь отмечаем мой день рождения.

– Что ж, тогда с днем рождения тебя! – Я подмигиваю ей, потому что избавиться от старых привычек трудно, а я гребаный идиот, и теперь, судя по ее улыбке, она думает, что мне это интересно.

– У вас, ребята, забронирован столик? Мы бы с удовольствием к вам присоединились.

– У нас действительно есть столик. – Я стараюсь говорить как можно более разочарованным тоном, надеясь не обидеть ее. – Но сегодня у нас мужской вечер.

– Это определенно не мужской вечер, – слышу я голос Коди из‑за спины.

– Ты же понимаешь, да? – продолжаю я, как будто никто его не слышит.

– Конечно. – Глаза Бриджит вспыхивают, и я думаю, что скорее от смущения, чем от разочарования.

– Но, – прерываю я ее размышления, – найди нас внутри, и я прослежу, чтобы бармен записал все ваши напитки на мой счет, ладно? Ведь мы не можем допустить, чтобы именинница сама платила за выпивку, верно?

Ее плечи расправляются, лицо снова выражает уверенность в себе.

– Нет, ни в коем случае не можем.

– Веселитесь, дамы! И с днем рождения, Бриджит!

Она кокетливо кивает.

– Спасибо, Исайя! Увидимся внутри.

Засунув руки в карманы, я иду к задней двери, как будто ничего не произошло. Потому что в этом нет ничего необычного.

– Во‑первых, – говорит Коди, продолжая идти рядом, – как, черт возьми, ты умудряешься отказать так, чтобы после этого за тобой продолжали виться вьюном? Вот бы мне хоть чуть‑чуть очарования Исайи Родеза.

Я усмехаюсь:

– Ты привлекаешь больше женщин, чем я.

– Кстати, она симпатичная.

– Так подойди к ней.

– Пожалуй.

– А во‐вторых, – перебивает Трэвис, – ты идиот. Пожалуйста, ради всего святого, оставь это! Коди, если ты не воспользуешься своим членом, он отвалится? А к Исайе вернется девственность?

– Не могу тебе сказать. Я частенько пользуюсь своим членом. – Коди останавливается как вкопанный. – Погодите. У Исайи целомудрие? Все еще? Это из‑за Кеннеди?

– Отвалите оба!

Трэвис хмыкает:

– Исайя, ты должен забыть о ней. Прошло три года!

– Три года не прошло.

– Ты запал на эту девушку в тот самый день, когда она впервые вошла в клуб.

– Да, но я только восемь месяцев назад понял, что она свободна, так что фактически я в этой ситуации только восемь месяцев.

– Ого! – кивает Коди. – Трэв прав: ты идиот.

Я отвешиваю ему подзатыльник.

– Помнишь, вчера вечером, когда мы пропустили по паре стаканчиков, я сказал вам, что вы, ребята, мои лучшие друзья?

– И?

– Беру свои слова обратно. Вы оба, мать вашу, отстой!

Задняя дверь клуба открывается, и охранник кивает в сторону Коди, позволяя команде просочиться внутрь. Мы втроем замыкаем шествие.

– Мы просто заботимся о тебе. – Коди обнимает меня за плечи. – Ты годами флиртовал напропалую, и у тебя это неплохо получалось.

Я не флиртовал напропалую. Возможно, я бесстыдно заигрывал с этой девушкой последние три года, но все это было безнадежно: у нее был жених. А теперь… теперь его нет. И сейчас я абсолютно серьезен в своих намерениях, но она думает, что я до сих пор дурачусь.

Можете считать меня смешным. Можете считать меня суеверным, но в тот день три года назад, встретив ее, я почувствовал: это судьба. День, который я всегда считал худшим в году, в тот раз озарился ярким светом.

До этой даты на календаре осталось лишь несколько минут… За восемнадцать лет, прошедших с тех пор, как я потерял маму, я только однажды искренне улыбнулся в этот день – тем утром, когда Кеннеди Кей ворвалась в женский туалет, а затем – и в мою жизнь.

Я продолжаю идти вперед, следуя за своими товарищами в клуб, и мне приходится перекрикивать громкую музыку:

– Ребята, вы верите в судьбу?

– Ради всего святого, Родез, – Трэвис, глядя на меня, качает головой. – Ты действительно только что прокричал «Ребята, вы верите в судьбу?» посреди этого чертова ночного клуба? Ради всего святого, переспи уже с кем‑нибудь!

Когда охранник закрывает за нами заднюю дверь, Коди не может удержаться от смеха.

– Я поверю в судьбу в тот момент, когда Кеннеди решит добровольно провести с тобой время.

Вмешивается Трэвис:

– Какое там «проводить время»? Я поверю в судьбу, если Кеннеди скажет ему хотя бы одно слово, не относящееся к работе.

Я делаю шаг назад и поворачиваюсь лицом к своим приятелям, продолжая следовать за остальными к нашему столику в этом переполненном клубе спиной вперед.

– Вы просто не верите в это. Но однажды во всем убедитесь. – Я широко развожу руми. – Так предначертано!

Не видя, я врезаюсь в кого‑то стоящего сзади: наступаю ему на ногу. Спотыкаюсь, но сохраняю равновесие, и даже сквозь музыку слышу, как он тихо шипит от боли.

– Вот черт! – Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы схватить пострадавшего за плечи, не давая ему упасть. – Простите! Виноват. Я вас не заметил.

– Понятно.

Волосы женщины закрывают ее лицо. Растирая пострадавшую ногу, она подпрыгивает на высоком каблуке.

Эти волосы… Даже в темноте клуба я узнаю эти волосы. Я запомнил их оттенок: оберн, как объяснил мне Коди.

Кеннеди Кей Оберн – так теперь ее называю.

– Кенни?

Я замечаю, что ее тело мгновенно напрягается, карие глаза осторожно смотрят на меня.

– Исайя?

– Привет!