Ониксовый шторм

Гаррик и Ксейден обменялись утомленными взглядами, и я с трудом поборола улыбку.

– Потому что ты был в одном конце комнаты, – ответил Гаррик, – а твой меч – в другом.

– Проблема, да. И я как раз ее решал. – Ридок пожал плечами, спускаясь на первый этаж одновременно с Ри.

Ксейден остановился, потянул меня за руку в безмолвной просьбе остаться с ним, и я подчинилась.

– Надо проверить остальных. – Ри бросила взгляд на меня. – Вы в большой зал?

Я кивнула, и у меня в животе стянулись узлом нервы.

– Ты готова. Ты справишься, – сказала она, сверкнув улыбкой. – Вас проводить?

– Нет. Проведайте отряд, – ответила я и кивнула замедлившему шаг Гаррику. – Я вас потом найду.

– Будем ждать, – пообещал Ридок на ходу, направляясь налево вместе с Ри и исчезая за углом.

– Все в порядке? – Гаррик повернулся к нам и всмотрелся в лицо Ксейдена.

– Будет в порядке, если оставишь нас на пять минут наедине, – ответил Ксейден.

Гаррик метнул на меня быстрый взгляд, его лоб рассекли тревожные морщины, но быстро разгладились, когда я кивнула.

– Твою мать. Вы же доверяете ей присматривать за мной по ночам? – Ксейден прищурился, глядя на лучшего друга.

– Вот только не надо вести себя так, будто я виноват в том, что за тобой нужно присматривать, – выпалил Гаррик.

Возле наших ног по ступеням поползли тени.

– Все нормально, – поспешила я успокоить Гаррика, не отпуская большую ладонь Ксейдена. – Я в норме. Он в норме. Все в норме.

Гаррик еще раз глянул на меня, на Ксейдена, потом развернулся и двинулся вниз по лестнице.

– Буду рядом, – предупредил он и свернул направо, в сторону зала для поединков.

– Проклятье. – Ксейден вырвал у меня руку, потом привалился к стене, и мечи звякнули о камень. Его мундир распахнулся, когда он прижался затылком к каменной раме окна. – Я и не подозревал, насколько люблю быть в одиночестве, пока эта возможность не исчезла.

Он сглотнул, его руки сжались в кулаки.

– Мне жаль.

Я шагнула к нему вплотную и коснулась его шеи – там, где змеились магические линии его отметины.

– Не надо. Он совершенно прав, что волнуется, оставляя меня наедине с тобой. – Ксейден накрыл мою ладонь своей и опустил голову, медленно открыв глаза, взгляда которых мне всегда будет мало.

– Я тебе верю.

 «Ни следа красного».

– А не стоит. – Он обхватил меня за талию и прижал к себе. От контакта моя кожа мгновенно загорелась, а желудок совершил кульбит. – Я охренительно точно уверен: Гаррик с Боди не спят на полу у нашей кровати только потому, что раньше я бы их за это убил. Не говоря уже о теперь.

И ведь не то чтобы мы занимались в кровати чем‑то кроме сна. Может, я и доверяла Ксейдену, но он, уж только Данн знает насколько, не доверял себе – по крайней мере, он не был готов уступать контроль, в любом виде.

– Честно признаюсь, что они предлагали мне задуматься о ночлеге в другом месте. – Я прижала ладонь к его теплой груди. Его глаза вспыхнули, и руки сжали меня сильнее.

– Может, и стоит.

– Не дождешься. Я послала Имоджен куда подальше.

Его губы тронула улыбка.

– Уж нисколько не сомневаюсь.

– Они отстанут, как только ты исцелишься. – Мой взгляд скользнул по точеной линии его подбородка, по скулам к прядям черных волос, ниспадавшим на лоб. Он – все еще он. Все еще мой.

Его мышцы напряглись под моими пальцами.

– Готова к встрече с Сенариумом?

– Да. – Я кивнула. – И не меняй тему. Я узнаю, как тебя вылечить. – Я вложила в свои слова всю свою уверенность, подняла брови. – Впусти меня.

Это была не просьба. И, к моему удивлению, он опустил щиты – и переливающаяся ониксовая связь между нами укрепилась.

 «Сегодня ты применил печать. В границах чар».

Он кивнул, прижав меня к себе:

 «Я транслировал силы Сгаэль».

Я смаковала ощущение его тела, прижатого к моему, но не стала рисковать и требовать поцелуй.

 «Она тебе сказала, что у нас неприятности?»

Ксейден отвел взгляд, покачал головой:

 «Она все еще со мной не разговаривает. Летать с ней ужасно неловко».

Моя грудь словно треснула под тяжестью грусти в его голосе.

 «Мне ужасно жаль. – Мои руки скользнули по его ягодицам, и я приложила ухо к его груди так, чтобы слышать сердцебиение. – Она еще оттает».

 «Даже не думай», – предупредил Тэйрн, пророкотав в мысленной связи, принадлежащей только нам двоим, и я неприкрыто его проигнорировала.

Ксейден опустил подбородок на мою голову:

 «Она знает, что я… уже не цельный. Чувствует».

Я вздрогнула и отстранилась, подняла руки, обхватив его лицо ладонями.

– Ты еще какой цельный, – прошептала я. – «Не знаю, чем ты заплатил за ту силу, но она тебя не изменила…»

– Изменила, – отрезал он, отступив на одну ступеньку ниже, прочь из моих объятий.

Я могла придумать только один способ доказать, что он не прав.

– Ты все еще любишь меня? – Я атаковала его этими словами, как оружием.

Его глаза мигом вперились в мои.

– Это что еще за вопросы?

– Ты. Все. Еще. Любишь. Меня? – Я четко проговорила каждое слово и шагнула к нему вплотную, чтобы доказать, что я его не боюсь.

Он обхватил меня за затылок и прижался своим лбом к моему – еще чуть‑чуть, и поцелует.

 «Я мог бы стать самым высокопоставленным мавеном, вести армии темных колдунов против всех, кого мы любим, и видеть, как все вены в моем теле до единой становятся красными из‑за трансляции магии хоть всего Континента, – и все равно я бы тебя любил. То, что я сделал, ничего не меняет. И не знаю, может ли это изменить хоть что‑то».

– Вот видишь? Ты – все еще ты. – Я чуть отстранилась и направила взгляд на его губы. – Рассказывать про всякие ужасы, уверяя, что любишь меня, – это просто твой стиль прелюдии.

Его глаза потемнели, а наши губы разделяло только его упрямство.