Ониксовый шторм

– Если не сделать это сегодня ночью, переговорам конец. Летунов препроводят в Аретию завтра же днем.

– Наш отряд расколют? – Взгляд Сойера перескочил с меня на Боди, на Ри, словно кто‑то из нас должен был ответить: «Нет, конечно».

– Только если ты это не остановишь. – Ридок бросил на койку форму Сойера. – А теперь слушай: я люблю тебя как брата и понимаю, что ты остался без ноги, и мы уважаем твое мнение и все такое, но ты все‑таки один из нас. Ты все еще всадник – со всеми привилегиями и дерьмом, которые приносит черная форма. Поэтому со всей любовью в сердце очень тебя прошу: одевайся давай уже, засранец, потому что ты нам нужен.

Сойер взял форму, потер большим пальцем нашивку металлурга, потом – нашивку Железного отряда. Мое сердце отсчитывало одну долгую секунду за другой, пока он наконец не кивнул.

– Кто‑нибудь, подайте костыли.

Через несколько минут из лазарета вышли пятеро, включая Сойера.

– Где Квинн? – спросила Марен, оттолкнувшись от стены и подавшись ближе к нам.

– Следит, чтобы никто не заметил его исчезновения, – ответил Боди.

– Рада видеть тебя в нормальной одежде, – сказала Имоджен Сойеру. – Дорога предстоит долгая, включая две, как нарочно, сложные лестницы, поэтому, если понадобится помощь, мы с тобой.

Сойер бросил взгляд на свое колено, где Ридок завязал пустую штанину.

– Понял, – тихо и решительно ответил он. – Идем.

Мы поднялись по винтовой лестнице в главный корпус, потом прошли по коридору в северо‑западную башню, спрятавшись от патруля в голубой форме пехоты в классе целителей, а потом от другого, в алой форме, – набившись на лестничной площадке, пока патрульные не свернули за угол.

– А тут оживленно, – заметил Сойер, стараясь отдышаться и прижимаясь спиной к каменной стене. Его бледное лицо блестело от испарины.

– Ты как? – спросила я, ведь мы шли уже долго… примерно минуты три.

Он кивнул, и мы снова двинулись.

– Все дворяне Континента здесь, – проговорила Марен. – Может, стоило провернуть это с Риорсоном? Он бы помог своими тенями.

– Он не то чтобы в курсе, чем мы заняты, – ответила я, глядя в спину Имоджен, которая шла перед нами в паре шагов.

 «Есть шансы, что он появится?» – спросила я Тэйрна.

 «Сгаэль вне досягаемости, – ответил он. – Так что сегодня он не доставит неприятностей».

– Дайте шестьдесят секунд на то, чтобы вырубить охрану, а потом спускайтесь, – приказала Имоджен и скрылась за поворотом лестницы.

– А теперь мне скажут? – спросила Марен.

– Нет, – хором отозвались Боди и Ридок.

 «А что об этом думают эмпирейцы?» Я постукивала пальцами по бедру, отсчитывая секунды.

 «Аретийская стая полностью тебя поддерживает. Что думают другие, мы узнаем наутро».

Значит, по плану мы выпрашивали прощение, а не просили разрешения. Ну, понятно.

Мы двинулись вниз, Боди – впереди.

– Ксейден будет в ярости, – прошептала я, чтобы другие не слышали.

– Поэтому, когда мы закончим, рассказывать ему обо всем будешь ты, – ответил Боди, скривившись. – Тебя он не убьет.

Мы наворачивали витки вниз на скорости, на которой за нами успевал Сойер, и с каждым шагом мне становилось все труднее дышать. Сегодня в карауле должно было быть только два охранника – раз плюнуть для Имоджен, – но тревога не отпускала. Наконец она показалась на виду, ожидая нас со сложенными на груди руками внизу лестницы.

– Небольшая проблема, – сказала она, поджав губы, и отступила в сторону. – Я тут засомневалась, не расстроишься ли ты, если я вырублю конкретно вот этого охранника.

На середину туннеля вышла Мира и склонила голову набок, необыкновенно напоминая маму.

Мой желудок словно пробил пол.

– Блин, – пробормотала я.

– «Блин» – это слабо сказано. – Мира уперла руки в бедра. – И подумать только, а я‑то винила себя в паранойе, когда отпустила часовых и заняла их место.

– Как ты поняла? – Я встретилась с ней в середине туннеля, отмечая, что она встала между мной и входом в зал с камнем чар.

– Да потому что я тебя знаю. – Она вперила в меня испепеляющий взгляд, потом кивнула мне за плечо. – Вытащила всадника из койки?

– Только я решаю, насколько болен, – возразил позади меня Сойер.

– Ну да. – Мира вновь посмотрела на меня. – Не стоило этого делать.

Я вскинула подбородок:

– А что, ты меня остановишь?

Она чуть прищурилась:

– А тебя можно остановить?

– Нет. – Я покачала головой. – Ты была с нами, когда мы дали слово, что летуны будут учиться вместе с всадниками. Если мы нужны Наварре, ей придется принять всех нас.

– И ты готова рискнуть чарами, ради которых мама отдала жизнь, лишь бы сдержать свое слово? – Мира вздернула бровь.

– Ты же сама сказала мне, что это возможно. – Я обошла вопрос, пока остальные подобрались и встали рядом со мной.

– И теперь мне придется с этим жить. – Она обвела всадников суровым взглядом. – Вы все понимаете, что, если у нас ничего не получится, чары могут пасть? А если получится, велика вероятность, что нас обвинят в измене и сожгут в драконьем пламени.

 «Этому не бывать», – заверил меня с низким рыком Тэйрн.

– Прошу прощения, что‑что? – Марен выглянула из конца нашей колонны.

– Расслабься. – Имоджен ткнула ее локтем. – Твоя работа – только колдовать. В остальном ты не виновата.

– Мы знаем о риске, – ответила я Мире. – Если чары падут, начнется массовое переселение в Аретию, а у меня почти не останется времени на поиски рода Андарны. Но они не падут, потому что ты нашла решение. А ты никогда не ошибаешься. И я спрашиваю еще раз: ты меня остановишь?

Мира вздохнула и уронила руки:

– Нет… Но только потому, что знаю: ты просто будешь пробовать еще и еще, а в следующий раз меня уже может не оказаться рядом, чтобы убедиться, что все сработает. С нами у тебя больше шансов. – Она развернулась на каблуках и пропала в проходе, ведущем к залу камня чар.