Орден Архитекторов 12

– Единственное, что меня немного беспокоит, – Настя оглядела раскинувшееся перед домом пространство, – это само место проведения. Лужайка выглядит как‑то… пустовато. А хочется чего‑то волшебного.

– Не волнуйся, любимая, – я поцеловал её. – Считай, что волшебство уже началось.

Я оставил Настю заканчивать с цветами и отправился на "поле для гольфа", которое когда‑то принадлежало Иванову. Да уж, зрелище было унылое. Просто большой, ровный луг. Но зато какой простор для творчества!

Я активировал Дар.

Сначала – беседки. Они вырастали из земли. Некоторые опирались на тонкие, почти невидимые колонны из камня, который я сделал полупрозрачным – казалось, что они парят в воздухе. Магия и инженерное искусство в одном флаконе!

Потом – вода. Зажурчали ручейки, появились небольшие водопады, стекающие по искусно выложенным камням. В центре лужайки я создал большой фонтан – не просто струи воды, а целую композицию из переплетающихся водных потоков. Скажу Гансу, чтобы установили в дно чаши яркую подсветку, и получится неописуемая красота.

Алтарь для церемонии я решил сделать из розовенького кварца. Получилось нежно и романтично.

И, конечно же, скульптуры! Тут я дал волю фантазии. Никаких скучных ангелочков и амурчиков! Только хардкор!

Из камня и металла рождались фигуры драконов с перепончатыми крыльями, грифонов с орлиными головами, единорогов с золотыми рогами – существа, которых этот мир ещё не видел.

Но главной жемчужиной стала центральная композиция. Огромное яйцо из полупрозрачного оникса, светящееся изнутри тёплым светом и источающее мягкий жар. Оно лежало на постаменте из чёрного обсидиана. Из яйца, пробивая скорлупу, вылуплялся Дракон‑Феникс – символ возрождения и вечной жизни. Его перья переливались всеми цветами радуги, а глаза горели золотым огнём.

Рядом с ним стояла фигура человека – моего давнего знакомого – Химеролога Викториана, склонившегося над своим творением.

А вокруг – сцена битвы. Обычные драконы – злые и завистливые, пытались уничтожить новорождённого Дракона‑Феникса. Но на их пути вставали химеры – творения Викториана: крылатые львы, змеи с орлиными головами, волки с паучьими лапами.

Вся сцена была выполнена с такой невероятной детализацией, что казалось, будто фигуры вот‑вот оживут. Каждая чешуйка дракона, каждое перо химеры, даже выражение ужаса на мордах поверженных врагов – всё было проработано до мелочей.

Это была не просто скульптура, а застывший миг эпической битвы, подобие лабиринта, в котором можно было часами блуждать взглядом, открывая всё новые и новые детали.

Химеролог Викториан был легендой даже среди легенд. Когда я задумал включить его в свою свадебную скульптурную композицию, я понимал, что воздаю должное одному из величайших умов нашей эпохи. Что‑то подсказывало мне, что его имя скоро обязательно войдёт в историю Многомерной Вселенной. Обязательно войдёт.

Я закончил работу уже под вечер, когда солнце опустилось за горные вершины. Лужайка преобразилась до неузнаваемости. Она превратилась в волшебный сад, полный чудес и загадок.

Да, свадьба получалась не такой масштабной, как я мог бы устроить, будь у меня больше времени. Не будет всенародного гуляния на целую неделю, не будет парада войск и салюта из тысячи и одного орудия. Но, как правильно сказала Настя, дело не в помпезности. Главное – мы будем вместе. А грандиозные праздники… Ну, у нас ещё вся жизнь впереди. Будет время и для балов, и для парадов.

И вся эта красота, созданная для одного дня, не исчезнет. После свадьбы я перенесу эти статуи, фонтаны и беседки в парки и скверы по всему Лихтенштейну. Пусть радуют глаз жителей.

Я улыбнулся. Кажется, всё готово. Осталось только выспаться. Ну, и жениться.

Хижина Папы Легбы

Где‑то в самом сердце Африки

Папа Легба скрючился на своём костяном троне, окружённый мерцающими теневыми артефактами, и с раздражением наблюдал за картинкой, плывущей в чаше с тёмной, маслянистой жидкостью. Его связь с Тенями – пусть и не такой мощный передатчик, как уничтоженный Глаз Тени, но всё же позволяла ему видеть происходящее над Лихтенштейном.

И то, что он видел, ему категорически не нравилось. Его Тени – бесчисленная орда, которую он направил на это ничтожное княжество, – гибла.

Сначала Легба решил, что это просто случайность. Какая‑то локальная аномалия или артефакт, который Вавилонский притащил из своих закромов. Он был уверен – стоит поднажать, пустить в ход более сильных тварей, и барьер рухнет.

Но шли минуты, а затем и часы. А барьер всё стоял. И не просто стоял – он УНИЧТОЖАЛ. Каждая Тень, коснувшаяся его поверхности, мгновенно вспыхивала огнём и рассыпалась в прах. Ни единой трещины, ни единого пробоя. Абсолютная, непроницаемая защита.

Легба скрипнул своими жёлтыми зубами так, что чуть не сломал их. Как такое возможно?! Он, Папа Легба, могущественнейший Теневой Маг и Некромант, направил на это жалкое княжество силу одного из своих Колодцев! Целый Колодец! Этой энергии хватило бы, чтобы погрузить во мрак любой город Европы! А тут… какой‑то сраный купол, построенный Вавилонским, держит всю эту мощь!

Он уже видел раньше эту разрушительную для Теней силу. Но не в таком масштабе! Не в виде цельного, непробиваемого купола! Откуда у этого Вавилонского столько нефрита?! Или это не нефрит вовсе? Что‑то другое? Что‑то, чего он, Легба, не знает?

Легба тяжело вздохнул, чувствуя, как внутри бушует злость.

Раз уж Вавилонский научился создавать такие барьеры, то что будет, если он сможет защитить ими и другие города? А другие страны? Что, если его технологию скопируют? Передадут другим? Пруссакам, французам или американцам?!

Перспектива появления множества таких защитных куполов по всему миру была не просто неприятной – она была катастрофической для всех его планов по погружению этого мира во тьму.

Нет! Он не мог этого допустить! Нужно было действовать. Показать всем, что Папа Легба всё ещё сила, с которой нужно считаться. Показать, что один маленький барьер – это не победа, а лишь досадное недоразумение.

И Легба решил изменить тактику. Раз маленький Лихтенштейн оказался таким крепким орешком, значит, нужно ударить туда, где не ждут. Туда, где защита слабее, а хаос можно посеять с большей эффективностью.

Он злорадно усмехнулся и поднялся со своего трона. Подошёл к висевшей на стене карте мира, провёл по ней костлявым пальцем, выбирая цели.

– Петербург… Столица Российской Империи. Родина этого проклятого Вавилонского. Отличная цель для начала. Пусть почувствуют вкус Тьмы. Берлин… Пруссия. Эти вечно суют свой нос не в свои дела. Пора их немного проучить. Берн… Швейцария. Нейтралы хреновы. Думают, что их горы спасут? Ха! Париж… Лондон… Рим…

Он ткнул пальцем в шесть точек на карте и пошёл на улицу – туда, где были зарыты ещё шесть Теневых колодцев.

– Да, это большая потеря. Я долго копил эту мощь. И такую потерю быстро не восстановить. Но планы изменились. Пора показать этим людишкам, что время шуток кончилось. Пора напомнить "теневому братству", что мы не спим и готовы действовать.