Орден Архитекторов 12
– …и тогда мы свергнем этих буржуев! – вещал один из революционеров. – Долой частную собственность! Вся власть – народу!
– Ага, – поддакнул второй. – И пиво всем бесплатно!
– А вино? – спросил третий, глядя в свой бокал с таким видом, как будто там плавала дохлая муха. – Вино тоже будет народным? Надеюсь, получше этого шмурдяка.
Четвёртый просто молча кивал и икал.
Бобшильд слушал этот бред и думал: "Господи, за что мне это наказание? Мало того, что всё просрал, так ещё и в компании этих дегенератов приходится чалиться. Эх, Вавилонский, сука, чтоб тебя Тени сожрали!"
– А вы, господа революционеры, хоть понимаете, что такое настоящий коммунизм? – он сделал ещё один глоток и поморщился. – Это когда у всех одинаково хреново. Вот как у нас сейчас с этим вином.
Революционеры уставились на него так, словно он только что объявил себя императором Российской Империи.
– Ты чего это, аристократишка? – прищурился первый. – Издеваешься над светлыми идеалами?
– Нет, просто объясняю на доступном примере, – Бобшильд лениво покрутил бутылку. – Вот смотрите: сейчас мы все пьём одинаково паршивое вино. Это и есть ваш коммунизм. А в моём дворце…
– В БЫВШЕМ твоём дворце, – с нескрываемым удовольствием поправил его второй революционер.
– …В МОЁМ дворце, – с нажимом продолжил Бобшильд, – я пил "Сассикайя"урожая таких годов, когда вас ещё даже не было в проекте! Вы хоть представляете, как оно пахнет? Как будто ангелы нассали в бокал! Божественно!
Третий революционер невольно сглотнул.
– А женщины? – неожиданно подал голос четвёртый, самый молчаливый из всех. – У тебя там наверняка были шикарные женщины?
Бобшильд расплылся в улыбке.
– О‑о‑о, друзья мои! Если бы вы только видели мой гарем! Двадцать восемь красавиц, и каждая обучена искусству любви в лучших… эмм… учебных заведениях Европы. Блондинки, брюнетки, рыжие…
– И все с сиськами? – уточнил первый с таким видом, как будто проводил научное исследование.
– Разумеется! – Бобшильд раскинул руки, показывая наглядно. – Сиськи всех форм и размеров! А что, в вашем коммунистическом раю сиськи тоже будут общими?
Коммунисты нахмурились, явно пытаясь вспомнить, что там писалось в их учениях насчёт женских прелестей.
– Нет, ну это же другое, – неуверенно пробормотали они.
– Ага, другое, – отмахнулся Бобшильд. – В том‑то и дело! У вас всё общее, кроме самого интересного!
Он уже собирался послать этих дебилов куда подальше и пойти страдать в свой номер, как вдруг дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался охранник.
– Господа! – выпалил он, задыхаясь. – Там… там…
– Что "там"? – лениво спросил Бобшильд. – Обед принесли? Надеюсь, сегодня не опять эта ваша капуста тушёная?
– ХУЖЕ!!! – заорал охранник. – Там… ТЕНИ!!! В БЕРЛИНЕ!!! НАПАЛИ!!!
Бобшильд поперхнулся вином. Тени?! Здесь?! В Пруссии?!
Аристократы‑коммунисты повскакивали со своих мест.
– Тени?! – пробормотал один. – Это что, начало конца?! Старый мир рушится!
– Ура, товарищи! – заорал другой. – Скоро вся власть будет Советам! То есть, нам!
Бобшильд же замер. Он вспомнил Леоса. Тот ведь что‑то такое говорил… Про ритуалы, про силу, про то, что Тени помогут ему захватить власть… Правда, для этого нужны были жертвы.
Бобшильд тогда не воспринял его слова серьёзно. У него и без того всё уже было на мази. Какое ему дело до того, что болтает этот сумасшедший фанатик? Но сейчас, когда мир вокруг рушился, когда он сам сидел в этой дыре…
"А что, если Леос не врал? – мелькнула в голове шальная мысль. – Что, если это – мой последний шанс вернуть всё?"
Он посмотрел на своих собутыльников‑революционеров. Наивные болванчики… Жертвы!
– Господа! – Бобшильд резко вскочил, изображая на лице праведный гнев. – Вы слышали?! Тени наступают! Возможно, это наш шанс! Но для начала предлагаю как следует отметить это дело! У меня в номере припрятана бутылочка настоящего армянского коньяка! Старого, выдержанного! Не то что это пойло! Выпьем за нашу будущую победу! За мир‑труд‑май!
Революционеры радостно загалдели. Ещё бы! Настоящий армянский! Да они за такое готовы были хоть на самого канцлера с вилами пойти!
– Коньяк? – переспросил один. – А он точно не буржуазный?
– Самый что ни на есть пролетарский! – заверил Бобшильд. – Из запасов самого Карла Маркса! Он его лично прятал от прусской охранки!
Ну, тут уж устоять было невозможно. Перспектива выпить нормального коньяка быстро перевесила все их идеологические принципы.
Аристократы‑коммунисты гуськом потянулись за Бобшильдом в его номер. Но там их ждал не коньяк.
Бобшильд, заперев дверь на ключ, достал из‑под кровати старый, затупленный столовый нож и вилку с погнутыми зубцами (другого оружия в "элитной тюрячке"не водилось).
– Простите, ребята, – сказал он, облизывая пересохшие губы. – Но для великой цели нужны жертвы. Ничего личного. Просто ритуал.
То, что произошло дальше, лучше не описывать в подробностях. Скажем так: Бобшильд вспомнил все свои аристократические замашки… по части разделки дичи.
Революционеры, конечно, пытались сопротивляться. Но куда им, подвыпившим комнатным растениям, против бывалого князя, который в молодости провернул немало тёмных делишек.
Через несколько минут всё было кончено. Бобшильд, тяжело дыша и вытирая пот со лба (нарезка аристократов – дело утомительное), стоял посреди комнаты, забрызганной кровью. Перед ним на полу, в лужах собственной крови, лежали четыре трупа его недавних собутыльников.
– Ну вот, жертвы есть, – пробормотал он. – Теперь – ритуал.
Он начал шептать заклинание, которое когда‑то услышал от Леоса. Слова, которые он с трудом вспоминал, получались какие‑то странные – корявые и неуверенные.
Но ритуал сработал.
Внезапно в комнате стало холодно, а из луж крови на полу начали подниматься чёрные клубы дыма.
Бобшильд задержал дыхание, дожидаясь прихода обещанной силы. Вот сейчас! Он станет всемогущим! Он вернётся! Он отомстит этому Вавилонскому! Он…
Из тьмы на него уставились два красных глаза.
– Я готов! – крикнул Бобшильд. – Давай силу!
Тень медленно приблизилась и как будто обнюхала его.
– Силу? – прошипел голос, от которого у Бобшильда волосы на парике встали дыбом. – Ты хочешь силу, слабый человечишка?
Тень протянула к нему свои щупальца.
