Орден Архитекторов 12

– Ты получишь… ЗАБВЕНИЕ!

Щупальца обвились вокруг Бобшильда, проникая через кожу, мышцы и кости.

Он закричал, пытаясь вырваться, но было поздно. Тьма проникала в него, заполняла его разум, пожирала его душу. Она становилась им. А он переставал существовать.

"Сука… Леос… Обманул… – пронеслось в угасающем сознании Бобшильда последнее эхо его прежней личности. – А всё из‑за Вавилонского…"

Затем тьма окончательно поглотила его.

Фигура, стоявшая посреди комнаты, выпрямилась. Её глаза вспыхнули красным. Она медленно повернула голову, оглядывая останки ритуала. А затем улыбнулась жуткой улыбкой.

– Наконец‑то… свобода… – прошипела она.

* * *

– Значит, говорите, "Альфа"благополучно отбыла? – спросил я.

– Так точно, – кивнул Оракул. – Панкратов, правда, перед отлётом чуть не расплакался.

Я удивлённо приподнял бровь.

– В смысле расплакался? Командир имперского спецназа?! Из‑за чего?

– Ну, у нас там состоялся небольшой, но очень эмоциональный разговор, – усмехнулся Соболев. – Когда я сказал им, что ты, Теодор, приказал прикрывать наследника, Панкратов аж побледнел. Спрашивает: "Вы что, господин, нас выгоняете?! Обратно в Империю?!". И глаза такие жалостливые‑жалостливые… ну, как у побитой собаки.

– Испугался, значит, что я их обратно отправляю? – хмыкнул я.

– Ещё как! Я ему так и сказал: "Василий, ты чего? Лихтенштейн теперь ваш дом. Просто у вас работа такая… опасная. Кто, если не вы, задницу цесаревича прикроет? Вы же лучшие".

– И что он?

– А он аж просиял! Вытянулся по струнке и говорит: "Так точно, Николай Михайлович! Прикроем! Но вы правы – наш дом теперь здесь, в Лихтенштейне. А Империя… ну, пусть она сама разбирается со своими проблемами".

Я улыбнулся. Приятно, чёрт возьми. Собрал вокруг себя таких людей! Верных, сильных и готовых идти до конца. Неплохая команда получается.

– Ладно, с "Альфой"разобрались, – сказал я. – Что там в мире творится? Как наши "друзья"и "партнёры"поживают?

Оракул сделал глоток кофе из термокружки и посерьёзнел.

– Ну, как сказать… Весело там у них. Тени, похоже, решили устроить мировой тур. После Петербурга под раздачу попали Берлин, Рим, Лондон, Париж… Даже до Вашингтона, говорят, добрались.

– И как? Справляются? – спросил я.

– По‑разному, – Оракул пожал плечами. – Где‑то местные силы отбиваются, где‑то – полный хаос. В Париже и Лондоне вроде справляются своими силами. У них там магические академии сильные, да и технологии имеются.

– В Берне, кстати, наши ребята помогли, – включился в разговор Скала. – Наши гвардейцы с големами и Тенеборцы. Зачистили город быстро и эффективно. Швейцарцы теперь нам по гроб жизни обязаны.

– А Питер? И Пруссия? – я нахмурился. Оттуда приходили самые тревожные вести.

– Вот там жопа, Тео, – мрачно кивнул Скала.

– Да, Петербург, как мы и предполагали, пострадал больше всех, – Оракул ткнул пальцем в красное пятно на карте. – Но там сейчас цесаревич с "Альфой", думаю, разберутся. По крайней мере, попытаются. А вот Пруссии нужно помогать. Их армия сильна против людей, но против Теней… сами понимаете.

– Значит, поможем, – решил я. – Дядя Кирь! Собирай своих ветеранов! И Абаддона прихвати! Полетите в Пруссию. Устроите там показательную порку Теням. Ну и заодно напомните пруссакам, кто их теперь главный союзник и спаситель.

– Есть! – Скала застрочил сообщения в телефоне – видать в какой‑то местный чат, по которому они все связываются. – Давно пора этим пивохлёбам показать, как надо воевать!

Соболев вдруг рассмеялся.

– Забавно, правда? Крохотное, никому не известное княжество Лихтенштейн вдруг стало центром борьбы с Тенями. Надеждой всего цивилизованного мира, можно сказать. Кто бы мог подумать?

– А что тут смешного? – я пожал плечами. – Так и должно быть. Это мой долг – защищать человечество.

– От скромности ты точно не умрёшь, Теодор, – хмыкнул Соболев.

– А зачем мне скромность? – я усмехнулся. – Я же не девица на выданье.

Внезапно Оракул замер. Его глаза как‑то странно застыли, взгляд затуманился. Он сидел неподвижно, как статуя, только губы тихонько шевелились.

– Хрустальные шпили… – прошептал он. – Прекрасные здания… Город, красивей которого не было в мире… И счастливые люди… им нечего бояться… Рай на земле…

– Эй, дед, тебя чё, торкнуло? – Скала удивлённо покосился на него. – Перепил кофе? Или это твой титановый скелет сигнал из космоса ловит?

Соболев медленно повернул ко мне голову. В его взгляде было столько благоговения, что мне стало даже как‑то не по себе.

– Кажется, – его голос дрожал, – я только что увидел будущее… Наше будущее.

Я улыбнулся. Ну вот, наконец‑то Оракул начал видеть что‑то хорошее.

– Ну, такое будущее мне нравится. Похоже, ты, Николай Михайлович, окончательно восстановился. Поздравляю. Но до рая на земле нужно ещё немного поработать! А главный засранец, по чьей вине сейчас и творится жопа во всём мире, у нас всё ещё в Африке! И у меня ещё Магнус не инициирован до конца! Так что, господа, за работу!

Где‑то в Африке

Магнус, которого теперь почему‑то иногда звали "Глиняной Башкой", стоял посреди африканских джунглей и тупо пялился на здоровенную бабочку, которая пыталась усесться ему на голову.

Мозги скрипели. Точнее, то, что сейчас выполняло их функцию. Это было похоже на заржавевший механизм, который много столетий пролежал под водой, а теперь его пытались снова завести с помощью какой‑нибудь кочерги.

Воспоминания приходили обрывками, как помехи в старом радиоприёмнике.

Вот он, Магнус‑Громовержец, генерал Второй Армии Ордена Архитекторов, стоит на капитанском мостике своего флагманского дредноута, а внизу, на планете, расцветают огненные грибы его залпов. Тысячи, десятки тысяч боевых големов Ордена Архитекторов идут в атаку по его команде.

Грохот орудий, рёв двигателей, крики солдат, приказы, летящие по эфиру… Он командовал стальными легионами, вёл их в бой против хаоситов, порождений Бездны, безумных богов… Его артиллерия была лучшей во всех известных мирах. Он мог рассчитать траекторию снаряда так, чтобы попасть в муху на другом конце Многомерной Вселенной.

А вот он видит Охотников – людей невероятной силы, стирающих целые армии Хаоса. Великое было время. Время битв, побед и… поражений.

Магнус помнил, как думал, что погиб окончательно. Тьма поглотила его…