Орден Архитекторов 12

Я чувствовал, как её Дар пробуждается, как он тянется к кристаллу, к самой земле, а от неё – к другим башням. Моя энергия текла через неё, направляя и поддерживая, помогая ей обрести контроль над этой силой.

Это было похоже на то, как учат ребёнка писать буквы – сначала ведёшь его руку, помогая вывести первые линии, а потом он уже сам, неуверенно, но самостоятельно, начинает творить.

Кристалл на алтаре вспыхнул ярким светом. Энергия полилась по невидимым каналам к остальным четырём башням, которые были уже активированы и ждали своего часа.

И вот… свершилось! Пять башен вспыхнули одновременно, соединяясь невидимыми лучами энергии. Над Вадуцем, над дворцом, над прилегающими районами раскинулся едва заметный мерцающий золотистый купол. Не тёмный и зловещий, как у Легбы, а светлый и тёплый, излучающий силу и защиту. Я знал – эта хрупкая на вид защита способна выдержать удар любой силы.

– Получилось! – выдохнула Настя, открывая глаза. Она выглядела уставшей, но очень счастливой.

Я обнял её.

– Ты молодец.

Мы вышли из башни и посмотрели на небо. Купол был почти невидим, только лёгкое искажение воздуха выдавало его присутствие.

– Пять башен, – сказал я, глядя на результат нашей работы. – Это только начало. Но теперь эта часть княжества под надёжной защитой.

Я посмотрел на Настю.

– Когда мы построим все тринадцать башен и соединим их в единую сеть, тогда Лихтенштейну не будет страшен ни один враг. Ни Тени, ни армии, ни даже… боги.

Я улыбнулся. Да, работы ещё много. Построить остальные башни. Укрепить армию. Наладить производство. Разобраться с Империей. Найти и уничтожить Легбу. И, конечно же… устроить самую крутую свадьбу в истории этого мира!

Императорский дворец

Санкт‑Петербург, Российская Империя

Император Всероссийский, Николай Александрович, сидел за своим массивным столом из карельской берёзы, заваленным картами и донесениями.

– Ваше Императорское Величество, – раздался вкрадчивый голос.

Император вздрогнул и перевёл взгляд на вошедшего. Степан Андреевич Кощеев почтительно склонил голову.

– Герцог, – кивнул Император. – Что у вас?

– Осмелюсь доложить, Ваше Величество, ситуация в Лихтенштейне требует вашего немедленного внимания, – Кощеев подошёл к столу. – Этот самозванец Вавилонский окончательно зарвался. Он не просто игнорирует указы из столицы, он строит собственное государство! С армией, с союзниками, с поддержкой народа!

– Я знаю, – Император поморщился. – Мне докладывали. Но что вы предлагаете? Отправить туда войска? Сейчас? Когда мы увязли на Кавказе?

– Ваше Величество, именно сейчас! Лихтенштейн – это не просто далёкая провинция. Это – рассадник сепаратизма! Раковая опухоль на теле Империи! Если мы не вырежем её сейчас, метастазы пойдут дальше! Представьте, что будет, если другие окраины увидят, что можно безнаказанно игнорировать волю Императора? Что можно строить свои армии, заключать союзы, вести свою политику? Это же призрак революции, Ваше Величество! Он уже стучится в наши двери!

Император поморщился, как будто у него внезапно разболелся зуб. Сепаратизм… Это слово вызывало у него почти физическую тошноту.

– Допустим… – Император потёр переносицу, пытаясь отогнать неприятное чувство. – Допустим, ты прав. Но как? Как мы туда доберёмся? Австрийцы нас не пропустят. Они сами спят и видят, как бы оттяпать этот кусок. Они же с османами теперь союзники, хоть и не афишируют это.

– Союзники? – Кощеев презрительно усмехнулся. – Жалкие шакалы, которые готовы продать друг друга за горсть серебра! Ваше Величество, мы – Российская Империя! Великая держава! Наша армия – лучшая в мире! Мы раскатаем эту Австро‑Венгрию катком! Они даже пикнуть не успеют! Один решительный удар – и вся Европа снова будет трепетать перед нашей мощью! Вспомните наших великих предков! Вспомните славу русского оружия! Император велик! Империя вечна!

Император нахмурился. Слова Кощеева звучали чересчур пафосно, но всё равно задевали за живое. Целостность Империи – вот что всегда было для него главным.

Может, действительно стоит показать всем силу Империи? Раздавить непокорных, внушить страх врагам…

Император вдруг почувствовал лёгкое головокружение. Перед глазами поплыли круги, а в ушах зазвучал тихий, назойливый шёпот. Он потряс головой, пытаясь отогнать наваждение.

– Что‑то мне нехорошо… – пробормотал он, потирая виски. – Устал, видимо. Война эта…

Он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь вернуть ясность мыслей. Шёпот в голове стал тише, но не исчез совсем.

– Ладно, герцог, – сказал он наконец. – Ваша решимость похвальна. Но на Австро‑Венгрию мы пока не пойдём. Слишком рискованно. Сначала разберёмся с османами. А потом… потом видно будет. Но и Лихтенштейн оставлять без внимания нельзя. Ты прав, герцог, сепаратизм нужно душить в зародыше.

Кощеев едва заметно улыбнулся уголками губ.

– Раз ты такой умный, – продолжил Император, – то вот тебе задание. Иди и договаривайся с Пруссией. Они нам должны. Пусть пропустят наши войска через свою территорию. Без боя, разумеется. Если они согласятся, то так и быть. Нагнём твой Лихтенштейн. Но только если пруссаки откроют нам дорогу. Идти напролом, как ты предлагаешь, – это не наш метод. Всё же мы – Империя, а не варвары.

Кощеев почтительно склонил голову, скрывая торжествующую улыбку.

– Будет исполнено, Ваше Императорское Величество. Я не подведу.

Когда герцог вышел, Император снова откинулся в кресле, чувствуя, как головная боль усиливается. Шёпот в ушах стал громче, а тени в углах кабинета, казалось, ожили, сплетаясь в пугающие узоры.

– Отдохнуть… Нужно срочно отдохнуть… – прошептал он, закрывая глаза.

 

Глава 3

 

Кабинет Министра Иностранных Дел

Берлин, Пруссия

Министр иностранных дел Пруссии, его превосходительство Вернон фон Шпрингмайерхофенцвайг (или просто Вернон, как его звали все, кто не хотел вывихнуть челюсть), с отвращением смотрел на имя, высветившееся на экране коммуникатора секретаря. Герцог Степан Андреевич Кощеев из Российской Империи.

"Ну вот, опять этот…"– мысленно поморщился Вернон, поправляя безупречный галстук.