Отдаленные последствия

Не в том дело, что старший лейтенант Есаков сам хотел бы познакомиться поближе с теми, кто раскрывает преступления, связанные с наркотиками. Нет, ребятушки, не в том. В своей последней фразе Есаков выдал себя с головой, и вся продуманная им комбинация насчет якобы несправедливости распределения нагрузки сразу полетела к чертям. «Но вы выбрали именно Вишнякова»… Вот что интересует его в первую очередь. Собственно, вряд ли это интересно ему самому, скорее всего, парень выполняет указание своего начальства, которое как раз и волнуется: не оказался ли у них в штате засланный казачок, имеющий поддержку в главке и сливающий туда информацию. Рассуждения о несправедливости распределения были самой обыкновенной разводкой для лохов. Тут главное – правильно начать, а потом плавно вырулить таким образом, чтобы Зарубин проговорился и назвал имя или должность того, по чьему указанию Витю Вишнякова откомандировали в МУР. Ну что ж, задумано, может, и грамотно, но выполнено из рук вон коряво. Эх, мальчик, мальчик, с кем ты надумал тягаться?

Зарубин сделал строгое лицо и подпустил в голос металла:

– Ты, старлей, забыл, что отобрали не только Вишнякова, но и тебя тоже. Хотя, как ты сам сказал, у вас есть сыщики поумнее и поопытнее. И у меня к тебе встречный вопрос: кто за тебя попросил? Кто за тобой стоит? Кто тебя тянет наверх с твоими‑то скромными заслугами и никакими данными? Что, не нравится вопрос? Тогда не спрашивай того же самого про других. Удачи в работе, парни!

Он отпер свой кабинет и демонстративно громко хлопнул дверью, закрывая ее за собой. Но краем глаза успел заметить легкую мимолетную улыбку, промелькнувшую по лицу Колюбаева, так и не проронившего ни слова. Определенно, об этом парне имеет смысл подумать. Как его зовут‑то? Кажется, Дмитрий. С кадрами прямо беда бедовая…

 

Колюбаев

 

Вот же балбес этот Женька Есаков! Говорил ему, говорил, втолковывал, объяснял – пользы по нулям. Все‑таки сунулся к Зарубину со своими вопросами. Ладно уж, самому Колюбаеву мозг вынес разговорами о Вишнякове, но пытаться вести их с вышестоящими – это совсем берегов не чуять.

Они вошли в кабинет, где на одном столе стояли рядышком два включенных ноутбука. Устроились вокруг свободного стола, сделали чай покрепче, бросили в каждую чашку по два пакетика, взяли по ватрушке. Оба молчали, Есаков – сердито, Колюбаев – насмешливо. Он решил не начинать первым, ждал, когда напарник сам заговорит. И дождался.

– Ну скажи, Димон, я не прав, что ли?

– Я тебе уже сто раз отвечал, – пожал плечами Дмитрий Колюбаев. – Не надо лезть к начальству. Вообще никогда. Ни с чем. И тем более с вопросами о том, почему оно принимает такие решения.

Есаков злобно прищурился:

– То есть быть покорными овцами и послушно хавать все дерьмо, которое они нам скармливают? На все соглашаться и ни о чем не спрашивать?

– Именно. Целее будешь.

– Тупой козел этот Зарубин, – пробормотал Женя и принялся яростно пережевывать изрядный кусок ватрушки.

– Был бы он тупым, не усидел бы столько лет на должности, – невозмутимо заметил Дмитрий. – Опять же, был бы тупым – обязательно ответил бы на твой вопрос. А он не ответил. Значит, не тупой, раскусил тебя, как вишенку, и косточку выплюнул. Кончай уже этот балаган, Жень, ну в самом деле! Никто не расколется, никто тебе здесь не скажет, кто Вишнякова поддерживает. А если и скажут, так только с одной целью: подставить этого человека, спровоцировать свару между кабинетами. Начальники потом свои вопросы порешают и миром разойдутся, а крайним сделают тебя, поскольку информация от тебя пришла. Не лезь, свою выгоду ты все равно не получишь, а нахлобучить тебя могут отменно.

– Моя выгода в том, чтобы выполнить задание начальника, – упрямо возразил Есаков. – Ему надо знать, чей человек наш Витек.

– Ну и дурак, – беззлобно ответил Колюбаев. – Допивай давай, трудиться пора. И когда уже эту программу по распознаванию лиц нам поставят! Обещают, обещают, а толку – чуть.

Работать приходилось вручную. Сидели рядом, один делал стоп‑кадр и проговаривал словесный портрет того, кто, по его мнению, мог бы оказаться нужной фигурой, второй запускал видео и выискивал подходящих людей на записях. Если находил – сличали лицо со стоп‑кадром. Потом менялись. Метод не самый эффективный, но все остальные, более технологичные, они уже опробовали и пока никого не нашли. Есаков предложил этим и ограничиться, доложив начальству об отсутствии результата. Колюбаев не поддался. Искали‑то в первую очередь того самого Матвея Очеретина, которого сегодня так удачно задержал Витя Вишняков, и если бы Матвей хотя бы на секунду мелькнул в кадре на видеозаписях с тех мест, где в последний день своей жизни побывали убитые Чекчурин и Майстренко, можно было бы с легкой душой констатировать быстрое раскрытие. И тогда вышло бы, что лейтенант Вишняков сыграл в этом раскрытии решающую роль, чуть ли не самую главную. Жене Есакову такого поворота страсть как не хотелось, поэтому он был бы рад и счастлив отчитаться о том, что Очеретина на видеозаписях не оказалось, стало быть, никакого раскрытия Витьку не видать. Все эти соображения были для Дмитрия Колюбаева столь же очевидными, сколь и смешными. Асом в работе по убийствам он себя не считал, да, в общем‑то, им и не был, но в аппаратных играх разбирался неплохо.

– Димон, а ты записку видел? – спросил вдруг Есаков.

– Видел, – кивнул Колюбаев. – Я же на труп Чекчурина выезжал. А что?

– Да ничего, интересно просто. Я не видел. На Майстренко Витек выезжал, он дежурил в те сутки.

– Ну, стало быть, потому его и взяли. Вообще не понимаю, чего твое руководство так озаботилось, у нас же закон: кто первый встал – того и тапки. Витька твоего отобрали, потому что он в дежурной группе был, на месте работал, неотложные мероприятия проводил. То есть в ситуации хотя бы минимально ориентируется. И меня точно так же. Я и на труп выезжал, и по Чекчурину мы с Хомичем четыре недели отпахали, только нас с места не сдергивали, потому что серии тогда еще не было. Или ты думаешь, что нас тоже мохнатая лапа сверху тянет?

– Мой шеф им таких профи предлагал, – не отступал Женя. – А они Витька выбрали. Почему?

– Да пошел ты! – взорвался Дмитрий. – Почему, почему… Задолбал уже! Вот тебя – почему выбрали? Ты что, классный профи? Сыщик со стажем? Да ты никто, правильно Зарубин сказал. Ты в полиции без году неделя. Ты что, всерьез полагаешь, что люди с Петровки могут приехать на «землю» и кого‑то там куда‑то отобрать? Ты вообще соображаешь или бредишь?

– Но ведь отобрали же!

Колюбаев сделал несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться. Ну чего он гонит на парнишку? Молодой, неопытный, ему что начальник в уши вдул – тому и верит.

– Теперь послушай меня, – сказал он, – объясняю в первый и в последний раз, и больше чтобы я никаких разговоров о Вишнякове не слышал, не то прибью. Надоело. Отбирал вас подполковник Сташис, он сам когда‑то начинал в Восточном округе, для него там дом родной. Конечно, с тех пор много времени прошло, он на Петровке уже лет десять трубит, но связи остались. Его бывший шеф по Восточному теперь в министерском главке обретается, а твой нынешний начальник – его прямой ставленник.

– Чей ставленник? – не понял Есаков. – Сташиса?