Отец на час. Работает спецназ

– Точно. У вас ведь собачка… Подождите, я пойду уберу нашу Джес, – устало сообщаю – скорей бы туфли снять! – Она у меня агрессивная, потому что ревнивая. С йорками такое бывает. Может и напасть на вашу…

– Эм…

Владислав выразительно приподнимает брови и потирает шею сзади.

– Тогда лучше действительно убрать, – соглашается, глядя на свой «Ленд Крузер».

Да что он там высматривает?..

Обернувшись, натыкаюсь на огромную мохнатую морду, гипнотизирующую меня через лобовое стекло.

– Это… что? – нервно спрашиваю.

– Моя соба…чка. Эм‑м. Пушистый…

Медленно поворачиваюсь…

– Которая чуть побольше нашей? – на всякий случай уточняю.

Владислав цокает, раскрывает полы ветровки в стороны и упирает руки в пояс джинсов. Тех же самых.

– Думала, мужчины обычно преувеличивают размер, – недовольно ворчу под нос.

– Эй, это вы про что? – оскорбляется.

Я тут же краснею.

Субординация, Федерика.

– Боюсь, ваш Пушистый сделает из моей Джес мягкий ошейник.

– Ну… Он… неревнивый, – как бы невзначай замечает.

– Ах вот как? Это не смешно. На время работы вам придется подыскать приют.

– Исключено!

– Владислав Алексеевич.

– Мм… Тореодоровна.

Нашу перепалку обрывает крик, за которым слышится звук работающего двигателя автомобиля.

– Ма‑ма‑а! – визжит Маша, и мы с Владом быстро переглядываемся.

Не сговариваясь, оба срываемся к саду, но на полпути нас обгоняет огромная неревнивая собака…

 

Глава 8. Федерика

 

– Маша! – кричу.

Меня, естественно, обгоняют. У Влада ни каблуков, ни узкой юбки, слава богу.

Запыхавшись, хватаюсь за грудь – придерживаю колотящееся сердце, иначе оно вот‑вот выпрыгнет. Спотыкаюсь и чувствую, как каблуки моих туфель намертво застревают в рыхлом газоне.

– Черт! – ругаюсь сама на себя.

Смотрю, как Отец, словно вихрь, несется к высокому человеку в черном.

Рядом с воротами стоит еще один – пониже. Увидев нас, оба срываются к заведенному автомобилю на дороге.

– Ма‑ма!.. – Маша уже бежит ко мне.

– А ну, стоять! – Все сливается: крики, собачий лай, Машин визг. Влад заводит руку за спину и выхватывает из‑за пояса джинсов… пистолет.

Обычный черный пистолет, как в фильмах. У меня внутри все холодеет. Если честно, я думала, Влад шутил, хотя можно было догадаться, что юмор не самая сильная его сторона. В ужасе хлопаю глазами и наблюдаю, как наш нянь целится в удаляющийся автомобиль, а мохнатое чудовище несется по дороге, громко гавкая.

– Вы… взяли в мой дом оружие? – ошарашенно спрашиваю, когда все стихает. – Серьезно?..

Заплаканная Маша еле‑еле отлипает от моих колен. Я пытаюсь удерживать равновесие, пока получается. Буду чувствовать себя крайне глупо, если шлепнусь в грязь.

Влад прячет пистолет обратно за пояс.

– Это зажигалка… Отставить панику.

– Как скажете.

Пушистый возвращается на территорию, и от страха мою дочь словно ветром сдувает в очень необычном направлении – к Владу Отцу.

– Владь. – Как хитрая обезьянка, тянется, цепляется за куртку и устраивается на руках, уже с его помощью. – Уйди, тваль дложащая, – обнимая сильную шею, теперь смело обращается к немецкой овчарке.

На удивленно приподнятые в мою сторону мужские брови я только руками развожу.

– Одна из прошлых нянь читала Маше Достоевского, а она очень быстро все схватывает. И хорошее, и плохое.

– Маша… Кто эти люди? Они что‑нибудь сказали? – спрашивает Влад, легко удерживая дочь одной левой рукой.

– Дяденьки… – Моя хитрая коза припадает к твердому плечу и жалобно всхлипывает. – Они сказали, что у них в машине котенок. И надо его колмить. Я хотела позвать Эльзу… Она любит колмить всех котят.

Мы с Владом переглядываемся.

Ужас все больше накрывает. Это Побединский. Он… решил и правда забрать дочь? Организовал для этого чужих людей, которые напугали ее до смерти?..

Чудовище.

– Ладно, – кивает Отец, направляясь ко мне. – Завтра будем разбираться. Ворота эти надо заварить, забор – нарастить для безопасности и с видеонаблюдением разобраться. А сейчас спать.

– Хорошо, – со всем соглашаюсь, аккуратно переваливаясь с одной ноги на другую. – Только… У меня тут проблема… – опускаю глаза. – Мне без вашей помощи не справиться, – сквозь зубы договариваю.

– Да я уже понял, начальница…

Встает вплотную.

Взвизгиваю от неожиданности, когда он наклоняется и, обхватив мои ноги точно под ягодицами, выпрямляется. Ступни плавно выскальзывают из туфель.

– Владислав… Поставьте меня!.. – прикрикиваю.

Пушистый гавкает. Маша на соседнем плече хихикает.

– Сидеть!.. – хрипло приказывает спецназовец, направляясь в дом.

– Владислав! – опустив руки‑плети, слабо хлопаю по мускулистой спине и узким бедрам. – Немедленно!

– Молчать!..

– Эм… – прикусываю язык.

– Это я Пушистому, – добавляет поспешно Влад.

– Я так и поняла, – недовольно отвечаю, смиряясь с участью и продолжая болтаться вниз головой.

Маша восторженно указывает путь своему кумиру.

– Наплаво‑налево, Владь. Наплаво‑налево. Сколей. Сколей.

– Что это еще за направо‑налево? – ворчит.