Отец на час. Работает спецназ

– А ты не смейся, Феденька. Я бы с удовольствием проводил время с детьми и планирую проводить, как только вернусь домой.

– Ты? – взрываюсь. – Ты в себе вообще, Побединский? Вернешься домой после того, как пытался выкрасть у меня Машу?

Коля настороженно на меня смотрит.

– Что еще за новости, Федерика? Я разве похож на неотесанного варвара?

– Не притворяйся, ты отправил к нашему дому головорезов, чтобы они похитили Машу.

– Я что, по‑твоему, Усама бен Ладен? – спрашивает, оскорбленно потирая длинными, изящными пальцами щеку. – Я культурный человек, Федерика.

Прищуриваюсь, пытаясь распознать: правду ли он говорит?.. А что, если на самом деле, это не Побединский? Боже. Кому тогда понадобилось похищать мою дочь?

Отпивая вино, испытываю резкую потребность позвонить домой и узнать, как у них дела. Вместо этого хватаю телефон и, нажав на иконку специального приложения, подключаю «Умный дом». Судя по камерам, Леон и Эльза спокойно проводят время в своих комнатах, а вот Маша… хм… кажется, красит ногти сослуживцу Влада, сидя в гостиной. Тот стоически терпит. На лице, как и у его друга, полнейшая невозмутимость.

Загрузив камеру с крыльца, замечаю Пушистого, охраняющего вход в дом.

Тут же успокаиваюсь. Еще и потому, что мое внимание привлекает громкая музыка и группа официантов, шествующих друг за другом в центр зала. Остановившись, они дружно скандируют: «С днем рождения!», а я окидываю взглядом сидящих за столиком гостей, первым делом замечая букет шикарных красных роз.

Сразу узнав широкую спину, крепкую шею и ровно остриженный затылок, ловлю свой внутренний разочарованный вздох. Это ведь Влад Отец… а напротив него сидит длинноволосое и вполне симпатичное «семейное обстоятельство»…

 

Глава 14. Федерика

 

Следующие полчаса глаз не спускаю с того самого столика. Розы невероятно шикарные… Кажется, у спецназовца есть вкус.

Он, кстати, и одет сегодня по‑другому: в классические светлые брюки и черное вязанное поло с короткими рукавами, плотно облегающими рельефные мышцы. Никаких джинсов и уже привычных мне футболок. Волосы зачесаны назад; лица я, слава богу, не вижу.

Зато его яркую спутницу без конца разглядываю. У нее длинные темные волосы, хотя я с недавних пор остаюсь при своем мнении: женщинам в возрасте «капельку» за янг‑эдалт или сорок плюс гораздо больше идут модельные стрижки. Они придают изысканности, элегантности и лоска.

Тянусь к своему каре и мягко поправляю.

Платье с открытыми плечами, или это кофточка такая? Увы. Рассмотреть не могу. В любом случае подобный фасон в моем гардеробе тоже относится к «ред флагам».

Как и яркий макияж. Каждому возрасту свои погремушки.

И вообще, зачем я ее рассматриваю?..

Отвернувшись, пытаюсь вникнуть в тему разговора за столом.

Андрей с Колей обсуждают поездку моего бывшего мужа в Новосибирск, орудуют ножами и вилками над своими стейками, а я наслаждаюсь розовым вином со странным, почти болезненным ощущением разочарования внутри.

Даже изысканные морские гребешки сегодня кажутся резиновыми и безвкусными.

Всему виной моя неудовлетворенность.

Как женщины.

Никогда не гналась за успехом у сильного пола, я вообще в этом плане неправильная. В молодости отец как‑то обязывал: никаких свиданий, интрижек или скандалов. От этого зависела его дипломатическая карьера.

Потом муж…

Стыдно признаться. Девственности я лишилась в двадцать три. С Побединским. Как говорится, им в моей жизни секс начался, им же и закончился. Горько усмехаюсь, ничего не чувствуя. В душе пустота.

Я даже вибратор купила. Кира уговорила, сама бы ни за что не решилась, да и воспользоваться им вечно некогда. То работа, то дети, то критические дни нагрянут…

Чего уж говорить о живых джентльменах без батареек… По пути из дома на работу и обратно из мужчин только автозаправщик, дэпээсник да памятник Пушкину попадаются. В офисе никаких половых контактов быть не может, мои сотрудники и рабочие‑то не тянут. Дома?.. Соседи все давным‑давно глубоко женатые люди, тут тоже глухо.

Остается Бурак. Так Кира прозвала вибратор. Во‑первых, это мой любимый турецкий актер, во‑вторых, он черный.

В общем, с Бураком у нас пока конфетно‑букетный период. Я иногда протираю его спиртовыми салфетками, он – приветливо смотрит каждый раз, как я открываю техническую дверцу в своей уборной.

С тремя детьми лучше места в доме не найти.

– Рика, у тебя все хорошо? – спрашивает предатель Андрей.

– Нормально у меня. – Благодарно киваю официанту, подливающему вино в мой быстро опустевший бокал, и делаю несколько жадных глотков.

Мм…

После трудного рабочего дня – то что надо. Прохладное, сладкое, в меру терпкое. Становится жарко.

– Ты почти не ешь. Давай заменим блюдо, если не нравится.

– Нет, спасибо. Гребешки не виноваты, у меня аппетит испортился, – смотрю в упор на бывшего мужа.

Переложив салфетку с брюк молочного цвета на стол, поднимаюсь и снимаю пиджак. Поправляю лямки бежевого шелкового топа. Парочка из центра зала тем временем перемещается на пустой танцпол – оркестр заиграл медленную композицию.

Все же платье… Его длина мой внутренний строгий фейсконтроль тоже не проходит. Слишком уж короткое. Или я сильно заморачиваюсь?

– Попов, потанцуй со мной, – требовательно прошу.

Андрей и Побединский переглядываются.

– Так может… Коля потанцует?

– Коля не танцор. Коля – музыкант. – Взглядом останавливаю подпрыгивающего Побединского.

Он зло усмехается.

– Ну пойдем, конечно, подруга. Вспомним молодость.

Обхватив плечи одноклассника, медленно передвигаю ногами. Тело максимально расслаблено от алкоголя, но момент, когда Влад меня узнает, почему‑то чувствую позвоночником и… кожей.

Поворачиваюсь – Отец оказывается спиной ко мне, а на его шее красуется замок из женских рук.

И так несколько раз.