Отец на час. Работает спецназ

– У меня в кабинете не курят!

– Попытка не пытка. – Отец возвращается. – Ладно.

– В общем, мне нужен личный охранник.

– Личный охранник. Вам? – кружит своими снайперскими прицелами по моему лицу.

– Хм. Для дома.

– Для дома?..

– Да.

– А дома… дети?

– Дома дети… – умоляюще на него смотрю.

– Ну я пошел. – Хлопает себя по ногам и поднимается.

– Триста тысяч, – бросаю ему в спину, вспомнив, что начальнику СБ в Подольске подписывала оклад в двести.

Ноль реакции.

– Четыреста.

Солдафон.

– ПЯТЬСОТ…

Он медленно разворачивается.

– Еще повышать будете?

– Имейте совесть, Владислав, – оскорбляюсь.

– Ладно… Расскажите, что там у вас.

Я воодушевляюсь, Василиса приносит кофе, а Владислав Отец ведет себя так, будто ему все абсолютно безразлично. Закидывает ногу на ногу и готовится слушать.

– Итак, у меня трое детей.

– У вас?

И снова оценивающий взгляд, который я игнорирую. Работа у меня сидячая. Приходится посещать спортивный зал, чтобы поддерживать форму.

– Старший – Леон‑Александр – ему шестнадцать, и он уже взрослый.

– Ага. А плашку «Восемнадцать плюс» идиоты придумали?

– О чем это вы?

– Моей дочери семнадцать, и взрослый у нее только размер груди, остальное на уровне средней школы, и то, если нет задач со звездочками.

– Леон – хороший мальчик, – заступаюсь. – Он занимается бальными танцами и хоровым пением.

– Точно мальчик?

Злюсь немного, но продолжаю:

– Следующая – Эльза‑Виктория. Ей двенадцать. Тут сложнее… она натура увлекающаяся. Думаю, вы это поймете, когда сами увидите.

– Если увижу, – поправляет. – Я еще не согласился.

Обязательно все портить?..

– И моя малышка, – улыбаюсь, – четырехлетняя Маша.

– Просто Маша? У вас на ней вайфай закончился?.. Или у регистратора ручка сломалась?

– А… нет, – качаю головой, думая о дочери и о словах ее отца. – Мария‑Франческа. Она не любит свое второе имя, поэтому я привыкла называть ее по‑простому.

– Хоть один нормальный человек… Что это за мода такая вообще? Эти имена…

– Обычные итальянские имена, Владислав.

– Вы итальянка?

– Наполовину. Мой отец – Теодор Массимо Росси – бывший посол Италии в России, уже на пенсии и проживает на родине вместе с мамой.

– А ваш муж?..

– Бывший муж, – прячу правую руку под столом. – Николай Иванович Побединский. Известный пианист‑виртуоз.

– Не слышал. Такой херней не интересуюсь.

Задерживаю дыхание.

– Это неважно, – соглашаюсь. – Надеюсь, вы с ним не встретитесь…

– Он что, не общается с детьми?

– Последние полгода – нет.

Владислав скептически хмурится. И выпивает еще дымящийся кофе залпом, даже не поморщившись.

– Не запомнил вашего имени…

– Федерика Теодоровна.

Кивает, но не повторяет.

– Я буду честен. Вряд ли мы сработаемся. Деньги – это, конечно, неплохо, но я и не бедствую. Ищу работу с четким графиком.

– У вас будет и четкий график, и выходные дни.

Он тяжело вздыхает.

– Вряд ли, – выносит окончательный вердикт.

– Но почему? – теряюсь.

– Нам будет сложно.

– Вам кажется.

– Чтоб вы понимали, мою дочь зовут Прасковья, а из итальянского я знаю только пиццу и Никки Капоне. Причем в обоих случаях предпочел бы импортозамещение.

– Кто такая… Никки Капоне? – не понимаю.

– Допустим… актриса. Не самого высокого жанра, – подмигивает.

Я силюсь, чтобы не выставить его за дверь, и, кажется, снова краснею. Мое возмущение вот‑вот пробьет потолок.

Он на собеседовании надумал порнофильмы вспоминать?..

– В общем, оставьте свой номер. В случае положительного решения я вам перезвоню, – говорит мне, поднимаясь.

– Нет уж! – вскакиваю со стула, одергивая пиджак и сдувая удлиненную челку с лица. – Эту фразу обычно говорит работодатель. Поэтому в случае положительного решения я вам перезвоню!

– Отлично, – тянет большущую руку через стол.

– Отлично, – проталкиваю в нее свою узкую ладонь и слабо сжимаю.

 

Глава 3. Влад