Отец на час. Работает спецназ

«Это потому, что ты больно много улыбаешься, – думаю. – Живешь хорошо, дочь. Я в твои годы на ликеро‑водочном заводе бутылки по ящикам расставлял, а деньги мамке нес, чтобы она хлеба на всех купила».

Вслух я, естественно, громко молчу. Попробуй скажи. Месяц морду воротить будет.

С бывшей у нас не контакт, так она и дочь частенько против меня настраивает. А Пашку я люблю… Хорошая она, разбалованная немного, но в этом, кроме себя, и винить‑то некого.

– Кстати, я на права решила пойти учиться.

– Это еще зачем?

Мыслить наперед – моя привычка. Автошкола, машина не хуже, чем у подружки. Да и потом… буду тоже улыбаться, каждый месяц родному государству за камеры на дорогах отстегивая. Вплоть до окончания университета. Дальше, надеюсь, она «все сама», но есть чуйка, что и это не конец.

– Мне же восемнадцать скоро, пап. Кстати, ты что мне подаришь? – снова врубает лисью натуру.

– Холодильник для косметики, – ворчу, посматривая на коробку. Бабы есть бабы. Маркетинг их погубит. Небось купила у Тореодоровны той, в интернете.

– А что еще?

– И машинку для губы, чтоб закатала.

– Смешной ты, папочка. Ладно, целую. Вечером к тебе заеду.

– Давай… – убираю кашу с плиты, чувствуя ухом вибрацию. – Да кто там еще?..

Жму на кнопку. Номер скрыт. А голос звонящего уж больно серьезный и важный. Комитетский.

– Владислав Алексеевич, добрый день…

 

Глава 4. Федерика

 

– Южный дивизион, – шурша бумагами, просматриваю последние отчеты. – Павел Олегович.

Тишина‑тишина.

– Вы здесь?.. – поднимаю глаза.

К черту эти туфли. Скидываю наконец‑то. Ноги затекли, сил нет. Последние два часа даже в туалет не выйти, поэтому ерзаю на стуле.

– Юг здесь, – булькает из динамика ноутбука. В ванной он там, что ли? – Здравствуйте, Федерика… Тао…алваыана.

Василиса закатывает глаза.

– Отлично, Павел Олегович. Что у вас по возвратам? – прищуриваюсь, чтобы строчки не расплывались. –  Процент зашкаливает, вы товар людям бесплатно возите? Так, может, и логистику будете оплачивать из своего кармана, а не из моего?.. Как считаете?

– Мы здесь… ни при чем, Федерика Бао…баоалвна, – снова отвечает скомканно, будто связь слова зажевывает. Он всегда так делает, потому что отчество выговорить не может, или запоминать, видимо, лень. Считает, что незаметно. – Вообще‑то, это клиентский отдел открыл для нашего региона карточки с товарами кондитерской фабрики, люди начали заказывать, а у нас в этом году с самого марта жара аномальная, вот весь шоколад из коробок и уплыл.

– Андрей Юрьевич, – обращаюсь в правое верхнее окошко к руководителю клиентского отдела и по совместительству крестному отцу моего сына. – Ваша недоработка. В чем дело?..

– Рик, могу точно сказать, мы бы этого делать не стали. Скорее всего, какой‑то баг системы. Надо у программистов спрашивать.

– Артем Павлович, – теперь зову начальника айти‑службы, а это левое нижнее окно.

Ну и чем я отличаюсь от воспитателя детского сада, который выясняет, кто сопли по стене размазал?

– Что скажете?

– Я поставил себе задачу с дедлайном на завтра. Проверим все сценарии, разберемся, Федерика Теодоровна. Я вам обещаю.

– Тогда переносим планирование на завтра. Всем отличного вечера, коллеги.

– Отличного вечера, Федерика Пао…родвавана.

– И вам, Павел Олегович.

Василиса прыскает со смеху, прикрываясь папкой, а на пороге тут же возникает мой кум.

– Андрей Юрьевич. Вам кофе сделать?

– А сделай. Будь так добра, Васенька.

– С сахаром?

– А можно и с сахаром.

– И со сливками?

– А можно и со сливками.

Помощница хихикает и выходит за дверь, а Попов заваливается в кресло. По нам и не скажешь, что мы одноклассники, у Андрея отличная генетика – в свои сорок он выглядит максимум на тридцать: светлые, уложенные набок волосы, мальчишеское лицо и стройная фигура, едва оскверненная намечающимся пивным животиком.

– Ты правда думаешь, что это мы шоколад в Краснодар отправили, Рик?..

– Я вообще об этом не думаю, Андрей, – страшно раздражаюсь, пытаясь дозвониться до Леона. – И я просила тебя на дивизиональных встречах называть меня по имени‑отчеству. Ты ведь знаешь, как я отношусь к панибратству в компании? Строгая субординация – один из обязательных пунктов регламента для сотрудников «Агата».

– Прости, Федерика Теодоровна. Я все время забываю. Чего ты дерганная такая?

– Крестник твой трубку не берет! – психую.

Ставлю номер на автодозвон.

– Может, на танцах?

– Танцы отменили, тренер мне звонила, у них там что‑то с канализацией.

– Побединский?.. – приподнимает брови.

– Не знаю, – страх заполняет разум. – Надо что‑то решать. С Машей еще душа не на месте.

– А что с охранным агентством? Ты им звонила?

– Звонила. И даже встретилась. Одного сотрудника они нам не предоставят, будут посменно отправлять. А это каждый день новый человек в доме, меня такое не устраивает.

– А тот мент бывший?

– Владислав… Я навела справки, отзываются о нем хорошо. Да что там хорошо, отлично. Просто герой с суперсилой.

– Я бы не стал с ним связываться, – морщится Андрей. – Они все отбитые на голову, это бывшие вояки. Чуть что – сразу за ножи или оружие помощнее хватаются.

– Скажешь тоже, – задумываюсь. – Он, конечно, хамоватый, но и я не консерватория, знаешь ли. Ответить могу.

Снова хватаю телефон и, услышав в трубке голос, сразу набрасываюсь:

– Где ты был?.. Я два часа тебе звоню, танцы отменили. Только не ври, что ты был там…