Отказная жена Феникса или Карьера дерзкой попаданки

Автор: Антонина Циль

Дата написания: 2025

Возрастное ограничение: 16+

Текст обновлен: 21.07.2025

Аннотация

Знала ли я, обычная домохозяйка, отказавшаяся от карьеры ветеринара ради мифического счастья в «любящей семье»… во что ввяжусь в посмертной жизни. Я попала в мир, где правят драконы, василиски, наги и фениксы – потомки магов, познавших симбиоз с тварями, которых я всегда считала мифологическими. И одна из этих… тварей – мой муж, бывший уже.

А я – отказная жена. Привилегий у меня немного, зато есть обязанности. И одна из них – забота об имении мужа, доставшемся мне в качестве «алиментов».

Понять бы только, как прожить в ветхом поместье. И на что. Варить мыло, вышивать салфеточки, печь печенье и выращивать огурцы тут умеют все. А вот лечить и разводить фамильяров, без которых фениксы и прочие драконы жизни не представляют… хм… почему бы нет?

И плевать на бывшего. В конце концов, мы несовместимы: я – лед, а он – пламя.

Антонина Циль

Отказная жена Феникса или Карьера дерзкой попаданки

Глава 1

Узнав о диагнозе, я эгоистично собрала семью в своей спальне. Сама легла на диван и устало откинулась на подушку. Хватит с меня подвигов.

Чем дальше заходила болезнь, тем сложнее мне было играть роль хозяйки, хорошей жены и мамы. И если честно, особого смысла в этом я уже давно не видела.

Митя приходил поздно, оправдывался, что на работе жутко проголодался, не вытерпел, заказал «понемножку всякого» из ресторана и есть не хочет. Я как‑то случайно подсмотрела историю заказов в его телефоне (и не только)… ну ладно, не случайно: стейки рибай, суши, грузинская, японская, итальянская кухня и дизайнер Виктория. Куда там до них моим борщам и пирогам.

Светик предпочитала тратить карманные, немалые, учитывая доход отца, деньги на фастфуд – сама ела и кормила стаю вечно голодных подружек. От моих ужинов только морщилась. Недавно, правда, падчерица познакомилась с первыми признаками гастрита. На меня легла новая обязанность – готовить здоровые блюда, но падчерица, хоть и ела с перепугу, создавала на кухне такую ауру недовольства и скорби, что хотелось иногда окунуть ее лицом в диетический бульон из кролика.

Оба, муж и Светочка, не замечали моих титанических усилий по поддержанию чистоты, уюта и тепла в доме. Разлить банку колы на новый пушистый ковер и бросить «Вера, почистишь?» перед уходом в школу, когда пятна намертво въелись в ворс… ну подумаешь, я же все равно весь день дома сижу.

Забыть о договоренности с друзьями и билетах в театр (друзья‑то мои, а не Митины), отключить телефон и потом еще и возмущаться, «Никто не заставлял тебя устраивать… мероприятия! Я терпеть не могу Сергея и Лизу! Они нудные, как все ветеринары. И вообще, зачем ты продолжаешь с ними общаться? Они же чайлдфри какие‑то! Ваши пути давно разошлись! Лучше бы ты к Свете в школу сходила, там опять химичка жалуется».

И химичка, и математичка, и техничка. Последней, бабушке божьему одуванчику, Света и компания откровенно хамили. А еще жаловались репетиторы, меняющиеся каждый месяц. Света не хотела учиться. Она не хотела заниматься танцами, пением, спортом… ничем, что требовало бы каких‑то усилий.

Светик мечтала стать звездой соцсетей, но не понимала, что для этого нужно что‑то уметь. Хотя бы надувать огромные пузыри из жвачки и лопать их на камеру. А транслировать пляски в костюме капибары, хаотично дергая при этом ногами и руками… получать за это дизлайки и едкие комментарии… Что ж, видимо, и у пользователей соцсетей есть какой‑то вкус.

Раз в месяц Светик закатывала очередную истерику. Она не виновата, виноваты окружающие. Бедную девочку никто не поддерживает, ее все критикуют, она непременно покончит с собой.

Первые два года после свадьбы и наступления подросткового кризиса у падчерицы я пугалась. Потом привыкла. Уж что что, а желание жить в Светочке и продолжать портить людям нервы было гораздо сильнее ее мнимых депрессий. И, нужно отдать ей должное, талант вампирить и манипулировать чувствами у нее был развит «на пятерку».

Ей ничего не стоило выдать какой‑нибудь ядовитый комментарий по поводу очередной моей попытки забеременеть и жадно наблюдать за реакцией. Как присыпать солью кровоточащую рану. Света даже не скрывала, что наслаждается моими растерянностью и неспособностью «дать сдачи».

Я чувствовала, что устаю, что‑то внутри меня тает, исчезает нечто важное… желание жить? Диагнозу не удивилась, и – глупо, конечно, но факт – в первые минуты даже почувствовала какое‑то облегчение. Всегда знала, что слишком слаба и терпелива. Вот судьба и распорядилась: любишь терпеть боль – наслаждайся.

Услышав мое объявление, Светик выкатила глаза и выдала ожидаемое:

– В смысле заболела? У меня в октябре конкурс видеороликов! Мне кто помогать будет?

Митя зашикал на дочь:

– Света, как тебе не стыдно! Мама может умереть!

А потом начал вытирать слезы. Не фальшивые, вполне искренние. Но у меня внутри почему‑то ничто не шевельнулось.

– Как же так, – растерянно повторял муж, – как же так? Неужели никакой надежды?

Вот именно. Как?

– Никакой. Форма такая… агрессивная. Я пыталась… лечилась… не помогло, – каждое слово – правда.

– Но почему ты не сказала мне… нам?!

– Митя, – заявила я, проигнорировав последний вопрос, – я хочу провести последние месяцы в хосписе.

– Но… Верочка… почему? – еще больше растерялся муж. – Ведь дома… дом есть дом… я сиделку найму… медсестру там…

– Потому что дома мне покоя не будет, – сказала я. – И еще эта квартира так и не стала мне домом.

Вот так в лоб и отрубила. А что мне терять? Все равно никаких добрых воспоминаний обо мне не останется. Я ведь просто мама Вера. Прислуга, уборщица, кухарка, надоевшая жена, в отличие от этой… как там ее… дизайнера интерьеров Виктории, двадцать пять лет, бюст четвертого размера и прочие выдающиеся достоинства.

– Вера!

– Конкурсы видеороликов… песни с микрофоном… грязная посуда… недовольство… истерики, – монотонно перечислила я. – Не хочу.

Несмотря на всю недалекость, Света догадалась, что злобная мачеха сейчас «выстрелила» в нее, несчастного, неудовлетворенного жизнью подростка. Театрально зарыдала и выскочила из комнаты. Муж попытался воззвать к моему чувству долга перед семьей, но я ответила, что все свои долги закрыла.