Пари

Студенческий жетон на имя Николаса Кондора – на нём была всего одна полоса, означающая первый курс. При въезде в Академию добавят вторую, потом – третью, четвёртую и наконец пятую.

Тяжёлый мешочек с золотом: плату за обучение взимали заранее, а питание и проживание входили в стоимость. Николас объяснял, что иногда студенты выходят в город – угощают друзей в ресторациях, покупают подарки девушкам. Последнее вряд ли понадобится Николь, но лучше пусть золото будет при ней – на всякий случай.

Бутылочка с настойкой трав, раздражающих горло, – её где‑то раздобыл брат: то ли сам смешал, то ли купил у травника. Тёмная пудра, чтобы сделать скулы острее, а губы – менее пухлыми. Перчатки, мужской парфюм, запонки, бритва и ещё множество мелочей, каждая из которых могла пригодиться.

Больше всего Николь боялась двух вещей.

Первое – что таинственная семейная сила проявит себя и принесёт неприятности. Она смутно догадывалась, чего ожидать: рассказ бабушки, услышанный год назад, уже почти стёрся из памяти. Что, если из‑за этого на неё обратят внимание студенты?

Нет, не может быть! Николь твёрдо верила: мужчины не влюбляются в мужчин, это противоестественно.

Второй страх был связан с Брантом. А вдруг он затаил обиду на брата и решит отыграться на ней? Николас уверял, что сильно повредил ему плечо и рана будет заживать не меньше полугода. Значит, встретиться им в ближайшее время вряд ли придётся – вполне возможно, Брант вообще пропустит этот учебный год.

Заселение прошло буднично. Комендант общежития даже не поднял глаза, когда она положила перед ним свой жетон. Выдал ей ключ от герцогских покоев и пожелал удачи.

Николь ожидала просто отдельной комнаты в общежитии, но, войдя внутрь, была приятно удивлена: апартаменты состояли из гостиной, спальни и ванной комнаты. Убранство также было на уровне – деревянная мебель, покрытая блестящим лаком, бархатная обивка стен, широкая кровать, ковры на полу… Девушка пробежалась по комнатам, осматриваясь. В шкафах стояла посуда и книги, в секретере Николь обнаружила целый десяток запечатанных бутылок вина. Видимо, братик не терял времени даром – эта находка её не порадовала, а лишь вызвала лёгкую тревогу: неужели Николас успел пристраститься к выпивке?

Покачав головой, она направилась к гардеробу – и с облегчением убедилась, что проблема с одеждой решится легко. До недавних пор у них с братом были почти одинаковые фигуры: оба худощавые, невысокие, тонкокостные. Значит, его костюмы лягут на неё без труда, а ботинки можно подогнать, если в носок положить немного ветоши.

Николь приняла душ, плотно перевязала грудь, замотала талию шарфом, чтобы убрать изгиб, вытащила из шкафа рубашку с высоким воротом‑стойкой – таким образом она скроет отсутствие кадыка, посмотрела в зеркало и ахнула. В нём отразилась какая‑то несуразная жуть: узкие плечи переходили в плоскую грудь, дальше сливались с бёдрами. Фигура выглядела угловатой, нескладной и безобразной. Но когда девушка облачилась в форму, все огрехи оказались скрыты. Она стала мальчиком – юным, хилым, но мальчиком. Николь взлохматила волосы, глотнула настойку и отправилась в столовую.

Смысл сидеть в комнатах, если приехала сюда общаться и развлекаться?

– Привет, – по спине Николь хлопнула чья‑то ладонь, причём силу парень не сдерживал.

Николь пошатнулась, едва удержавшись на ногах, и обернулась.

Сердце испуганно дёрнулось и сразу же успокоилось. Сзади стоял рыжий толстяк… Брок, кажется. Брат рассказывал, что они учатся вместе. Второй сын маркиза Лантона, ленивый, туповатый, но, в общем, простодушный и беззлобный. Брок набивался в друзья Нику целый год, но тот не обращал на него внимания, пока дружил с Брантом – с тем самым, с кем у него состоялась дуэль.

– Привет, Брок, – ответила Ника. – Как сам?

– Тебя не кормили дома? – Брок обнял Николь за плечи и потащил к раздаче. – Отощал за каникулы как заяц после зимней линьки. В герцогстве Кондор так плохи дела?

– Зато ты, я смотрю, ещё больше отъелся. Надеешься, жирок послужит вместо брони на уроках фехтования? – парировала Ника и поняла, что сказала правильно, так бы ответил и брат.

Как же хорошо, что они были неразлучны в своё время. Она знала брата как облупленного. Брок ещё раз хлопнул Нику по спине и принялся набирать поднос. Николь перевела взгляд на разложенные блюда. Брат любил мясо. Повезло, что и Ника любила его тоже. Но взяла ещё тушёные овощи, салат и несколько крупных орешков лещины. Рука сначала потянулась за пирожным, но Ника её одёрнула – Николас, в отличие от сестры, сладкому предпочитал сушёные фрукты и орехи.

– И всё‑таки ты какой‑то странный.

После обеда они пошли в сторону жилых комнат. Брок искоса её рассматривал, и Николь совсем не нравилось его внимание.

– Похудел, понятно. Но всё же что‑то изменилось…

Николь собрала всю силу в кулак и стукнула парня по плечу.

– Ай! – заорал Брок, потирая руку.

– Ты на каникулах ориентацию потерял? – сказала с презрительным смешком. – На парней западаешь?

– Да не, – помотал головой её, точнее, Николаса, друг. – Наоборот. Предки наняли новую горничную! Для меня лично. Думали, наверное, что я ещё девственник. Она столько всего умеет!

Дальше Нике пришлось, к счастью, недолго, слушать рассказ Брока о том, как он проводил каникулы. По его словам становилось ясно: маркиз и маркиза Лантон были правы – в свои семнадцать Брок действительно оставался девственником, несмотря на все попытки убедить Николь в обратном и выдать себя за опытного ловеласа. Николь нарочно смотрела в сторону, чтобы не морщиться при особенно пикантных подробностях, хотя, признавалась она себе, некоторые моменты были весьма поучительными.

Где бы она ещё узнала, что при поцелуе надо засовывать язык в рот? Или что определённые позы способны доставить больше удовольствия? Или что некоторые девушки будто бы обожают, когда им шлёпают по попе?

Нет, этого не может быть! Николь саму никогда не шлёпали – ни няни, ни родители, даже когда в детстве шкодничала. Она не понимала, что в этом может показаться приятным.

И этот язык… Брр‑р…

Правильно она сделала, что согласилась на авантюру брата. По традиции в шестнадцатилетнем возрасте происходит первый выход в свет: заключались помолвки, устраивались смотрины. Но герцог и герцогиня Кондор отказались отправлять дочь на бал, тем более везти во дворец. Там сейчас на троне сидит ненавистный Лотар.

Николь не слишком расстроилась. Пару раз до неё доходили слухи о том, что в герцогство приезжали поверенные от высокородных семей Беллира с предложениями породниться. Родители не ставили её в известность, значит, не договорились. С другой стороны, после откровений бабушки она вообще не понимала, как и за кого выйдет замуж.

– Вечером завалимся в кабак? – Брок остановился у своих дверей в начале коридора. – Отметим второй курс.

– Можно подумать, это достижение – перейти на второй курс, – буркнула Николь, очнувшись от задумчивости. – Родители денежки заплатили – и всё. Даже экзамены не надо сдавать, одни зачёты.

– Зануда.

Брок опять хотел стукнуть её по плечу, но Николь увернулась. Хватит ей синяков. Рука у Брока была тяжёлой.