Пари на исцеление

Парень задумчиво протянул:

– Вчера она сбежала от тебя из прохода, а на верхних этажах еда осталась нетронутой. Думаю, она затаилась на первом этаже. Встань здесь и жди. Положи морковь на видное место. А я постараюсь выкурить ее из укрытия.

Что‑то меня в его словах смутило. Но я сделала, как он сказал. Торжественно пристроила посреди коридора листик салата и морковку, а сама притаилась за дверью, ведущей в переход. Полотенце я держала наготове, чтобы выскочить и поймать крольчиху.

Время тянулось ужасающе медленно. Прошлой ночью я тоже не спала, и теперь глаза сами собой закрывались, а я упорно снова их открывала. Провалиться в дрему не давал холодок, которым тянуло из перехода к академии.

Казалось, прошла уже целая вечность, а на первом этаже царила тишина. Даже собственное дыхание казалось мне громким. Глаза в очередной раз начали закрываться. На этот раз из полудремы меня вырвал не холод, а легкий запах гари, который принес поток воздуха. Огненная магия у Фейна… Как он там сказал – выкурить? Следом тут же раздался до боли знакомый топот. Тот самый, который я привыкла слышать в комнате по вечерам. Крольчиха появилась с той стороны, где был спуск в подвал. Она затормозила перед едой, и я воспользовалась моментом. Выскочила из‑за двери и накрыла ее полотенцем.

Даже с его помощью удержать Кукуху оказалось не так просто. Она ужом выворачивалась из моих рук. Я попыталась прижать крольчиху к себе, чтобы запеленать лапы, и встала. Но та продолжала брыкаться. На миг мне показалось, что Кукуха сейчас снова удерет. Она изо всех сил оттолкнулась сильными задними лапами от моей груди.

Помешал Фейн. Парень в этот момент появился в коридоре. Но вместо того, чтобы попытаться помочь мне… обнял. Ход оказался правильным – теперь я была прижата к твердому торсу вместе с крольчихой. Та опешила на миг, и я наконец, смогла захлестнуть задние лапы полотенцем.

Несколько мгновений в коридоре царила тишина. Я изо всех сил прижимала к себе притихшую Кукуху и слушала ее сопение. Та еще пыталась дергаться, но уже безуспешно. Я с облегчением вздохнула. И только после этого обнаружила, что Адам не спешит выпускать меня из объятий.

– Пусти, – шепнула я, вскидывая голову. – Она уже не убежит.

Но парень даже не пошевелился, и я внезапно обнаружила, что он как‑то странно на меня смотрит. Луна отражалась в черных глазах Фейна, и у меня отчего‑то пресеклось дыхание. Нужно было вырваться и уйти, а я замерла в его руках точно так же, как на моих – Кукуха.

На миг мне показалось, что он собирается наклониться ко мне. Чтобы…что?

Но парень нехотя разжал руки. Я тут же отшатнулась, а он невозмутимо произнес:

– Я выполнил свою часть договора. Мы поймали это ушастое недоразумение. В воскресенье, в два, у ворот академии. И каждый вечер – в лаборатории. Нам нужно, чтобы ты сдала экзамены, помнишь?

С этими словами он развернулся и ушел. Какое‑то время я молча смотрела ему вслед. А затем дала себе мысленную оплеуху, подняла с пола морковь и сунула ее крольчихе. Прокрасться в свою комнату было уже плевым делом.

Спать я легла еще через полчаса. Принимала благодарности Аделин, слушала, как та воркует над своей любимицей, наконец‑то водворенной в клетку. Под хруст и топот я мгновенно провалилась в сон.

***

В воскресенье, как и было условлено, я подошла к воротам. Адам уже ждал меня, такой же высокомерный и холодный, как всегда. Черное пальто сидело на нем идеально, а погода на улице была ясной и солнечной. Легкий морозец как нельзя лучше подходил для прогулок по городу. Мерзнуть не придется.

Всю неделю парень учил меня некромантии. Уроки не прошли даром. На практике с четверга на пятницу я смогла отогнать гуля. Ненадолго – но профессор Лоуман так удивился, что поставил мне пятерку вместо положенной тройки.

Я замерла перед Фейном и поздоровалась. Чувствовала я себя при этом неловко. Казалось, на нас смотрят из всех окон и все прохожие студенты на улице. Я иду на свидание с известным похитителем женских сердец, лучшим выпускником факультета. Какой ужас!

В этот момент Адам заговорил.

– Не видел тебя вчера на матче.

– На матче? – озадаченно переспросила я.

– Магбол, Иви, – напомнил он. – Вся академия вчера смотрела магбол. Некроманты против боевиков.

Я тут же вспомнила, что он капитан команды. Но магбол меня никогда не интересовал. Поэтому я только пожала плечами и сообщила:

– Было не до этого.

И тут же спохватилась, что это не совсем вежливо. Поэтому пришлось добавить:

– Как сыграли?

– Ничья, пять‑пять, – бесстрастно ответил Адам. – Идем, Иви.

Вслед за ним я вошла в круглое здание станции. Пришлось подождать, пока парень разменяет на монетки крупную купюру. Затем мы спустились в подземку. Перед каменной лестницей парень предложил мне руку, но я ее проигнорировала.

На перроне мелькали знакомые лица, и от этого я еще больше нервничала. Можно было не сомневаться – к вечеру слухи начнут разлетаться по академии. Зря я на это согласилась, ой зря…

В поезде мы молчали. Я устроилась у окна и смотрела в темноту, ожидая, пока она сменится искрящимися, присыпанными снегом улицами. Адам тоже не спешил заводить разговор, и от этого ситуация казалась еще более нелепой.

Мы вышли у королевского дворца и поднялись в город. Парень поймал меня за руку и потянул за собой. Наверное, к тому самому кафе. Но я быстро сказала:

– Может, прогуляемся? Есть пока не хочется.

К моему удивлению, он кивнул, и мы свернули к рыночной площади. Я мягко высвободила руку из его хватки и пошла рядом.

– Как ты любишь проводить выходные, Иви? – спросил Адам. – Магбол ты не любишь, некромантией не интересуешься.

– Ты и сам должен был заметить, что я интересуюсь целительством, – грустно улыбнулась я. – Но заниматься им мне не дадут.

– Странно, – изрек парень. – Если у тебя нет способностей, твоим родителям логичнее было бы смириться.

– Логично – не позорить род и делать то, что мне говорят, – вздохнула я. – Во всяком случае, так считает мой отец.

– А мать? – продолжил расспрашивать он.

– Она во всем покорна отцу, – грустно улыбнулась я.

Мне показалось, что Адам хочет ответить еще что‑то. Но тут он споткнулся и уставился куда‑то в толпу. Лицо его тут же стало мрачным. А затем он безжизненным голосом произнес

– Иви… я оставлю тебя на пару минут, хорошо? Никуда не уходи! Мне нужно кое‑что проверить.