Парни из Манчестера. Все под контролем

Леон понимает, что Тыковка в ней нашел. Тонкая, хрупкая, со своеобразным флером женственности… и да, объективно красивая. Как и многие кореянки: белая кожа, длинные гладкие волосы, легкая горбинка на носу. Правда, сложно представить себе их пару: Тыковка всегда был переполнен жизнью, она била из него фонтаном, расплескивая брызги на несколько футов вокруг. Кэтрин больше похожа на камень: за две недели, проведенные в соседних кабинетах, за время подготовки к поездке и даже на паре сложных встреч не показала ни одной эмоции.

К шестому часу перелета она наконец заканчивает с книгой и устраивается поудобнее, закрывая глаза и заворачиваясь в плед. Оставшиеся девять часов в воздухе Кэтрин спит: все‑таки она очень странная. Ведет себя словно они случайные попутчики, а могла бы постараться хоть немного, чтобы найти общий язык. Тыковка в прощальном письме предлагал им подружиться, но для этого нужны взаимные шаги, а не только намерения Леона.

Мысли сами собой уносятся к Зои: в ответ на его последнее сообщение она прислала смеющийся смайл. Если в субботу не придет, насколько идиотом он будет выглядеть посреди «Пристанища»? Чушь, она не может не прийти. Ей любопытно, это ведь так просто и очевидно: хочешь заинтриговать принцессу – не атакуй ее и не будь навязчивым.

Скорее всего, она пришла в тему ради сабспейса. Был кто‑то, научивший ее избавляться от стресса простым и даже приятным способом, не скатываясь в алкоголизм и не принимая прозак. Если бы это доставляло удовольствие, Леон и сам сейчас пошел бы к хорошей доминатрикс, чтобы на несколько минут избавиться от всего, что вертится в голове на повторе. Но, к сожалению, не его тема: он пробовал. Передача контроля другому человеку через десять минут привела к панической атаке, первой и единственной в жизни.

Когда самолет начинает снижаться – Леон едва не смеется от облегчения, ненавидит такие длинные перелеты, – он легко касается локтя Кэтрин, чтобы разбудить. Она мгновенно открывает глаза, скашивает их на его пальцы и аккуратно, но явно брезгливо убирает руку.

Охереть. Он делает столько шагов для примирения, и как она ему отвечает? Нашлась корейская королева, морда кирпичом.

– Мы снижаемся, – недовольно произносит Леон. – Необходимо поднять спинку сиденья и пристегнуть ремень.

– Виконт раньше работал бортпроводником? – с иронией в голосе интересуется Кэтрин.

– Прекратите использовать в речи мой титул.

– Разве вы его лишены?

– Нет. Но вы треплете его почем зря, не понимая значения, и это неуместно.

– Извините, мистер Гамильтон, – искривляет губы она, – больше вы не будете для меня виконтом.

Только Тыковка его так называл, причем с детства: маленький виконт. Даже когда отец был жив и Леон еще не носил этот титул. Тогда получалось так же иронично, но беззлобно и с какой‑то долей уважения. Будто Тыковка тоже удивлялся тому, что аристократ оказался в государственной школе в Манчестере.

Кэтрин не сможет заменить ему брата, и пусть даже не начинает пытаться. Девушкам вроде нее не понять, через что они прошли, и никогда не достичь той же связи, какая была у них. Тыковка единственный, от кого можно было ничего не скрывать.

Впрочем, Леон собственноручно разрушил их связь. Вот что с ним на самом деле происходит: он впервые за пятнадцать лет остался совсем один. Человек, которого он считал младшим братом, хоть тот и был на три года старше, умер, вырвав из груди кусок души. Теперь на том месте дыра и она зудит, болит и требует отмщения.

И Леон даст ей это.

– Сейчас мы заселимся в отель, мне нужно три часа сна, – сухо сообщает он Кэтрин. – Прибытие в пять вечера, в Сеуле уже четверг. Встреча назначена на пятницу, на десять. Скорее всего, вас ожидает джетлаг, так что постарайтесь не проспать.

– Сегодня мы свободны? – хмурится Кэтрин.

– Да. Вы можете встретиться с членами семьи, если необходимо, или прогуляться по городу.

– Я не хочу.

Она почему‑то накрывает ладонью предплечье, и этот жест кажется странным. В любой другой момент Леон зацепился бы за него, попробовал вытащить из Кэтрин хоть какую‑то эмоцию, но сейчас он слишком устал. Веки тяжелеют, ему бы добраться до отеля…

– Как скажете. Лично я не упущу возможности посмотреть на старый город. Кстати, в пятницу после встречи вы тоже свободны.

– И у нас самолет в субботу, верно?

– Да.

– Зачем так долго? – угрюмо смотрит на него Кэтрин. – Мы могли бы вернуться в пятницу.

– Между длинными перелетами организму нужно восстановление. Так быстро возвращаться будет вредно. Вы, как врач, должны понимать.

Она отворачивается. Подружиться с ней? Невозможно. Тыковка, ну ты бы хоть инструкцию к своей жене оставил, что ли.

Это будет сложная поездка.

 

* * *

 

Три часа сна лучше, чем его отсутствие, но Леон все равно просыпается разбитым. Приходится даже принять ледяной душ: в Нью‑Йорке сейчас… восемь утра. Если не встать, мозг поднимет его посреди ночи и к рассвету он снова потеряет продуктивность. Перелеты и джетлаг раздражают: за два дня организм не успеет адаптироваться, так что все время, проведенное в Сеуле, обещает быть адом.

Особенно с учетом Кэтрин Гибсон, которая всем своим видом показывает, как он ей неинтересен. Только она получила свой ключ от номера, не дожидаясь Леона, развернулась на каблуках и скрылась в лифте. Лишь бы не проспала: завтра им обоим нужно быть на высоте.

Взять с собой в важную поездку девушку, которая первый день в их бизнесе, на самом деле не самая умная идея, но это корейцы, и каждый раз, когда Леон с ними общается, он чувствует себя даже белее. чем в Америке, как будто слово «англичанин» выжжено у него на лбу клеймом. Единственный шанс добиться расположения этих националистов – привезти с собой еще одного корейца. Ну или кореянку.

В этом плане должность, которую он придумал для Кэтрин, звучит великолепно. Директор по развитию Кэтрин Гибсон… Как бы еще уговорить ее использовать в Корее девичью фамилию? Или хотя бы двойную.

Освежившись, Леон одевается и спускается в лобби: нужно поесть. Хорошо бы пройтись по окрестностям на ночь, нагулять здоровый сон. Да и в Сеуле он не был года два, даже немного скучал. Правда, с едой экспериментировать не хочется, поэтому он заходит в ресторан при отеле, надеясь, что сетевое заведение окажется хотя бы похожим на те, к которым он привык.

Пока миловидная хостес ведет его к свободному столику, Леон замечает в углу Кэтрин со стаканом сока перед ней. Будет невежливо сделать вид, что он ее не увидел, или она именно это и предпочла бы? На самом деле хочется побыть одному, но необходимо убедить ее хотя бы начать разговаривать: им еще работать вместе.