По щелчку

Мы часто встречаемся после работы, обычно в клубе у Лорена, любимом заведении Джеймса. И всегда с одной целью – забыться хоть на пару часов.

– Кстати, ты будешь завтра на мероприятии в Palladium? – спросил я, надеясь на положительный ответ, потому что мне очень не хотелось четыре часа торчать в одиночку с этими заносчивыми снобами.

– Ещё не знаю. Если успею, то только на заключительную часть. На работе полный завал, – устало произнёс друг. – Как твоя мама? Те таблетки, что я выписал, помогают?

– Нет, потому что она их не пьёт. Лучше не будем об этом.

После смерти отца моя мать Маргарет ушла в нескончаемую глубокую депрессию. Просто безвылазно сидела в спальне, окружённая его вещами, и могла часами смотреть в одну точку, не реагируя на мир вокруг.

Я понимал, что она страдает без мужа, с которым они были вместе больше тридцати лет, но мне было больно видеть, как из жизнерадостной и красивой женщины она превратилась в безликую тень.

Я перепробовал всё, чтобы вытащить её из этого состояния: разговаривал, умолял, кричал, устраивал терапию котятами, возил её к лучшим психотерапевтам.

Пытался купить её счастье – самые дорогие курорты, эксклюзивные билеты на её любимые театральные представления, роскошные вещи.

Но деньги здесь не работали. Они могли купить комфорт, но не излечить душу. Я понял, что в моменты, когда теряешь близкого человека, никакие финансовые ресурсы, будь ты хоть трижды миллиардер, не способны вернуть радость. И чувствовал себя абсолютно бессильным. Всё, что мне оставалось – просто ждать, когда мама вернётся ко мне.

И я просто ждал.

Официантка наконец‑то принесла мне виски, и я обворожительно ей улыбнулся, отчего она расцвела и покраснела.

– Если я вам понадоблюсь – просто нажмите на кнопку, – сказала она и весьма недвусмысленно провела языком по своим пухлым губам.

– Хорошо, Сэнди, спасибо, – сдержанно ответил Джеймс, хотя обращалась она ко мне, и натянуто улыбнулся девушке. Сэнди тут же стушевалась и, пробормотав извинения, быстро ушла.

– Чего на девчонку взъелся? Не в духе?

– Просто устал. А её дурацкие ужимки действуют мне на нервы.

– А может, тебе просто пора уже перестать держать этот обет безбрачия? – поинтересовался я и сделал глоток виски. – Сколько ты не трахался? Год?

– Это не твоё дело, Тео, честное слово. – Джеймс закатил глаза и тоже приложился к алкоголю.

– Тебе стоит забыть её, друг.

– Послушай, я же не лезу к тебе в душу из‑за Сары, вот и ты, пожалуйста, не лезь в мою, – рявкнул Кроуфорд, но тут же вздохнул: – Извини, сорвался. Неделя была дикая. И прости за Сару, не хотел напоминать.

– И ты прости за Айрис, – буркнул я и сделал ещё один большой глоток, безуспешно пытаясь заглушить пряным напитком занывшую в груди боль.

Да, глупо давать другу такой совет, когда сам не можешь избавиться от воспоминаний о бывшей.

Сара Томпсон. Длинноногая блондинка с небесно‑голубыми глазами. Женщины красивее её я ещё не встречал.

Когда мы познакомились, мне было двадцать, а ей двадцать семь, но нас нисколько не смущала разница в возрасте.

Мы встречались шесть лет. Я сделал ей предложение через год отношений, она сказала «да», но на брак так и не решилась.

С тех пор, как мы расстались, она сменила уже третьего парня, и каждый из них был моложе другого. Сейчас она встречается с каким‑то богатым сосунком, которому едва исполнилось двадцать один.

Я ей восхищался. Я её боготворил. Я её любил.

А она воткнула мне нож в спину, трахаясь с любовником прямо в моём отеле.

Теперь я её ненавидел, но, тем не менее, забыть почему‑то не мог.

Я моргнул, вырвав себя из тяжёлых воспоминаний, и перевёл взгляд на Джеймса. Мы были похожи с ним не только своим положением, но и тем, что не умели отпускать.

Только он пытался заглушить свою тоску по Айрис, сутками просиживая на работе или выматывая себя в тренажёрном зале, игнорируя всех женщин вокруг, я же действовал наоборот. После расставания с Сарой я больше не связывал себя серьёзными отношениями и никогда не спал с одной и той же девушкой дважды.

– На кого ты смотришь? – спросил я, наблюдая, как карие глаза Джеймса пристально разглядывали кого‑то внизу, и, кажется, в них плескался слабый огонёк интереса.

– Ни на кого, тебе показалось, – тут же сказал он и уткнулся в телефон. Я усмехнулся, ведь мне нихрена не показалось.

Мы сидели в клубе у Лорена в вип‑зале на втором этаже, а внизу располагались бар, множество мелких столиков и танцпол.

Я проследил за траекторией его взгляда и заметил двух танцующих девушек – брюнетка и рыжая. Обе были в дурацких блузках и длинных юбках в облипку. Обычные офисные мышки, отрывающиеся после тяжёлого рабочего дня, ничего интересного.

Но рыженькая всё же привлекла моё внимание.

Нет, она совсем не мышка.

Своей огненной шевелюрой и в огромной красной блузке она напоминала маленькую красную птичку из Angry Birds. Так смешно махала руками и трясла головой под музыку, что я не смог сдержать улыбки, так же, как и оторвать от неё взгляда.

Кажется, я знаю, с кем проведу эту ночь. Но для начала всё‑таки уточню у Джеймса, дабы избежать недопонимания.

– Брюнетка или рыжая?

– Что?

– Какая из тех девушек тебе понравилась больше? Ты ведь пялился на них, я видел.

– Никакая. И я не пялился.

– То есть ты будешь не против, если я развлекусь с рыженькой?

Я вновь взглянул на неё.

Больше она не махала руками, а плавно извивалась под музыку, запрокинув голову и прикрыв глаза.

Красивая.

Сексуальная.

Мой член в штанах вдруг дёрнулся и заныл, что меня нехило удивило. Я поимел уже столько женщин за этот год, что сбился со счёта и практически перестал испытывать влечение к кому‑либо.

Только к Саре. Да, я до сих пор хотел ту, кто меня предала, и в моменты секса или самоудовлетворения часто представлял её лицо.

Стоп. Не надо думать о ней. Я должен уже, наконец, забыть её.

И совсем не против забыться сегодня в декольте этой рыжей бестии.

– Ну так что, ты против или нет? – вновь спросил я.