Нити судьбы. По ту сторону барьера 3

Теперь определить направление. Одна сторона вроде как не такая темная. Лайя ещё раз осмотрелась. Да. Там точно светлее. Впереди, правда, всё устелено чем‑то непонятным, и начинается это прямо за её кругом. Ещё и запах такой тошнотворный. Перекрывает даже запах сырости, плесени и земли. Настолько мерзко, что привычный страх темноты и замкнутости пространства отступает.

Лайя осторожно сделала первый шаг, прислушиваясь к себе и проверяя всё ли в порядке с ногами. Резкой боли не последовало. Была только скованность от холода и длительного отсутствия движения. Но это поправимо. Следующие шаги она сделала уже смелее. По мере приближения к границе защитного круга запах становился всё более омерзительный, а очертание непонятных предметов всё отчетливее. Руки сами по себе потянулись за оружием. Когда расстояние позволило всё же опознать то, что лежало за кругом, Лайя попятилась, зажимая себе рот двумя руками, чтобы остановить крик ужаса.

***

Щеку пронзила боль. Тэруми дернулась, приходя в себя. От её движения большая птица, что решила полакомиться, приняв её за падаль, с протяжным, возмущенным криком вспорхнула. Тэруми стала озираться, пытаясь понять, где она находится. В положении на животе сделать это было крайне неудобно, и она попыталась перевернуться на спину.

Собственное тело разом дало о себе знать – её пробила крупная дрожь: мокрая одежда плотно облепляла и пробирала холодом до костей. Тэруми яростно зарычала от усилий, но всё же перевернулась.

Солнце коснулось глаз – пришлось зажмуриться. И тут до неё дошло. Жива! Широкая улыбка победителя засияла на лице. Тэруми начала подниматься, но ногу пронзила острая боль, напоминая о цене, уплаченной вчера вечером…

Она неслась во весь опор, уводя проклятых людей всё дальше. Много за ней существ устремилось. Чтобы они случайно не передумали и не воротились к отряду, Тэруми иногда кричала, напоминая о себе. Её лошадь была хороша: скорость и выносливость на высоте, – а уж Тэруми понимала толк в этом. Но в отличие от наделенных невероятной силой существ, животное не могло бежать так бесконечно. Финал для неё и наездницы был предопределен, тем более несколько серьезных травм проклятые люди уже успели нанести лошади.

Едва показалась река, Тэруми свернула в ту сторону. То, что собиралась сделать, причиняло сильную душевную боль на грани физической, но другого выхода для себя она не видела… Короткое и выверенное движение кинжалом, и её сумки летят на землю, сразу же скрываясь под ногами и руками десятков проклятых людей. На короткий миг животному стало легче – желанная река стала ещё ближе. А когда до воды оставалось совсем немного, Тэруми отпустила поводья и прыгнула в сторону. Неудачно. Ледяная вода приняла её в свои объятия, но ногу пронзило болью. Течение подхватило и унесло прочь. Найти за что зацепиться получилось не сразу.

Когда она отерла глаза от воды и осмотрелась, захотелось снова позволить реке унести её в неизвестность. Проклятые люди нагнали лошадь. Её страдания Тэруми слышала и не могла никак помочь: прервать мучения, подарить быструю смерть. Слишком далеко. Оружие не долетит… Если оно ещё у неё осталось после падения. Слезы беспомощности, что струились по её лицу, казались такими горячими…

Тэруми села. Нога… Она попробовала пошевелить ею. Боль снова пронзила тело, сердце зашлось от му́ки. Зато стало жарко. Тихие ругательства щедро полились, сливаясь с вполне мирными звуками осеннего леса. Хорошо, что ещё осеннего. Если был бы зимний… Она отбросила ненужные мысли и сосредоточилась на главном. Нога. Лишь бы не сломана…

Впервые за всё время своей сознательной жизни Тэруми ненавидела свои сапоги, что так плотно облегали ноги. Чтобы снять сапог с больной ноги, пришлось перебрать весь арсенал самых крепких ругательств и проклятий. Плакать от боли и приложенных усилий тоже пришлось. Благо, что никто не видел, какой жалкой она в этот момент была.

Когда удалось оголить ступню, Тэруми снова стала ругаться. Сустав опух, появилась синюшность, а неестественно выступающая часть красноречиво говорила, что какая‑то кость да решила покинуть положенное ей место. Что делать в подобных случаях, Тэруми точно знала: видела такое у парней своего отряда, пару раз те получали вывихи на задании. Но сама впервые заимела такого рода травму. Ну и чем ей перевязать ногу? И как добраться до остальных? Прыгать на одной ноге? Или сидеть и ждать помощи? Кыт защитит её от чудищ леса, но могут же и проклятые люди вернуться. Кто тогда пожертвует своей жизнью, чтобы спасти её в следующий раз?

Вспомнилось предсказание Верховной жрицы.

Тэруми послала в небо общеизвестный жест, надеясь, что Великие силы эльфов четко передадут молчаливое сообщение для Анкалумэ. Чон и ведьмочка найдут её. Она не умрет здесь. Ну а пока… Она сняла куртку, потом кофту, затем рубашку. Последняя вещь стала разрезаться на полосы. Слава Богам, оружие при ней. Не всё, клинков больше нет, но хоть кинжал…

***

Чонсок примчался к месту, где они разделились. Проследить за дальнейшим путём стаи было несложно – земля отчётливо хранила следы множества рук и ног. Он пришпорил лошадь, устремляясь в нужном направлении. Следы вели к реке, затем сворачивали обратно в лес. Он в нерешительности остановился у кромки леса. Не может быть, чтобы Тэруми свернула в эту сторону. Скорость будет снижаться из‑за необходимости маневрировать – уйти от погони нереально. Но если следы уходят в лес… Значит, проклятые люди либо переключились на другую добычу, либо догнали эту и потом уже…

Он спрыгнул на землю и отправился обратно к реке, придерживая лошадь под уздцы. Тэруми не могла погибнуть. На сей раз он ни за что не поверит. Её сумки увидел издалека. Растоптанные десятками ног, они были грязного, землистого цвета. Запах, исходивший от них, был соответствующий. Зелья, которые Тэруми отдала Лайя, пропитали ткань. Чонсок поднял сумки и осмотрел. Срезаны. Если бы проклятые люди уцепились за них, то был бы другой характер повреждения.

Но если сумки здесь, где тогда Тэруми?

– Тэ‑э‑э‑э‑э‑э‑э!!! – громко закричал он. Понимал, что бессмысленно, ведь если бы она была где‑то здесь, то показалась бы, как только услышала топот лошади. Но не мог иначе. Крик шел из самой глубины души. – Тэ‑э‑э‑э‑э‑э!!!

***

– Чо‑о‑о‑он! – хрипела Тэруми громким шепотом, до боли напрягая горло. До этого момента она и не знала, что потеряла голос. – Я здесь! Чо‑о‑о‑он!

Тэруми видела, как стремительно он промчался мимо зарослей, в которых она сидела, заканчивая накладывать тугую повязку. И боялась, что он уедет.

– Чо‑о‑он!

Она бросила сапог, не собираясь тратить время на то, чтобы его обуть, и стала подниматься. Боль тела прикрывал дикий страх остаться здесь одной.

– Чо‑о‑о‑он! – снова лишь тихий хрип.

Встать вышло. Она стала прыгать на одной ноге, стараясь как можно быстрее выбраться на более видное место. Когда хоть на мгновение опиралась для равновесия на раненую ногу, то сердце заходилось от пронзающей боли.

– Тэ‑э‑э‑э‑э‑э!

Его крик взорвал пространство. Так кричат, умирая… Тэруми ускорилась, прыгая…

– Чо‑о‑он! – Она закашлялась, подавившись воздухом.

– Тэ‑э‑э‑э‑э‑э‑э‑э!!!