Побочный эффект

– Как обычно… – Майор бросил взгляд на подавший голос коммуникатор, нажал кнопку «Перезвоню» и медленно продолжил: – Не думаю, что эта дрянь – если она существует – идёт от Шамиля. «Посбон» с поставщиками жёстко работает, не хотят палиться с палёным. У них, конечно, есть связи наверху, их прикроют… Но прикроют от кого угодно, кроме Биобезопасности. Особенно учитывая твои отношения с Шамилем. С вами мариды проблем не хотят, поэтому жёстко прессуют поставщиков. У них ни разу не было палёного генофлекса.

– Я знаю, – кивнул Иван, гоняя зубочистку из одного уголка рта в другой. – Но пусть скажут.

– Хорошо. Это всё?

– Почти. – Уваров поморщился. – Меня смущает, что я ничего заранее не знал о том, что возможно появление партии палёного генофлекса.

– А обычно знаешь?

– Обычно ходят слухи, а тут – тишина.

– По шапке получил?

– По шапке не получил, у нас другие отношения. Но меня смущает…

Иван намеренно замолчал, и Карпов понял почему.

– Я тоже ничего не знал. – Майор выдержал пристальный взгляд детектива первого класса и повторил: – Я ничего не знал, никаких намёков от осведомителей. К тому же ты сам до конца не уверен, что речь идёт о палёном генофлексе.

– И это меня тоже смущает.

– Что ты имеешь в виду?

– Если никто из нас не слышал, что в город идёт палёный генофлекс, может, дело не в нём?

– А в чём?

Уваров вздохнул и посмотрел Карпову в глаза. Молча посмотрел.

 

///

 

Выйдя из отдела полиции, Кармини, в отличие от большинства освобождённых участников потасовки, не стал торопиться оказаться от него подальше: не двинул прочь быстрым шагом, а то и вовсе бегом, как поступили гоблины; не прыгнул в заранее вызванное такси, как вампиры; не залез в кузов пикапа, попутно обнимаясь с встречающими друзьями, как лохматый огр. Выйдя из отдела, Кармини остановился, вытащил из кармана умные очки, но надевать не стал, держал в руке, разглядывая улицу без подсказок программы дополненной реальности. Разглядывая так, словно впервые здесь оказался и хотел увидеть её настоящую, такую, какая она есть на самом деле. Или же так, словно давно здесь не был и вспоминал старые дома, одновременно подмечая случившиеся изменения – то был странный взгляд.

– Чего раскорячился?

– Ходить забыл?

– Дай пройти!

Мимо Габриэля прошагали освобождённые мариды, причём один из них нарочно толкнул мужчину плечом, но ответа не последовало. Кармини надел очки, отказался от мгновенно поступившего предложения: «Вызвать такси? Да. Нет» и медленно пошёл вверх по улице. На этот раз – изучая её сквозь пелену подсказок приложения дополненной реальности.

«Предупреждение! Вы находитесь в Миле Чудес, районе с аномально высоким уровнем уличной преступности и минимальным количеством систем наблюдения. Если у вас нет веских причин оставаться, пожалуйста, покиньте Милю Чудес, чтобы не стать жертвой…»

Убрать это предупреждение было невозможно, только перевести в разряд «прочитанное», после чего оно превратилось в красный треугольник с восклицательным знаком внутри, который неспешно мигал в правом верхнем углу экрана умных очков. И будет мигать до тех пор, пока геолокация не покажет, что Кармини покинул опасный район. Приложение дополненной реальности умело быть настойчивым. Но одновременно умело быть полезным: «Повторяющихся лиц не зафиксировано, проявление интереса не зафиксировано, физическая слежка исключена…»

Система постоянно сканировала окружающее пространство в поисках возможных угроз и после её доклада Габриэль был уверен, что за ним никто не следовал. Что же касается слежки электронной, по камерам, коммуникатору или идентификационному чипу, она Кармини не беспокоила: камера не способна подкрасться сзади и дать по голове дубинкой. А скрывать своё местонахождение он пока не собирался.

Вошёл в подъезд – вход со двора, дверь с виду обшарпанная, но усиленная, способна выдержать выстрел из гранатомёта, по лестнице поднялся на третий этаж, открыл дверь в квартиру – с виду дешёвую дверь, но тоже усиленную, причём бронированные листы защищали всю выходящую на площадку стену, и оказался в большой четырёхкомнатной квартире, обставленной в стиле начала ХХ века. Все окна выходили на улицу, но они только выглядели ненадёжными, в действительности их было так же трудно пробить, как входную дверь. Поэтому Кармини спокойно уселся напротив «французского» окна в кресло‑качалку, вновь снял очки и уставился на оживлённую улицу. И молчал до тех пор, пока в гостиную не вошла хрупкая большеглазая девушка. Впрочем, он и тогда не проронил ни слова и даже не обернулся на тихий звук шагов. Девушка же остановилась в дверном проёме, некоторое время смотрела на старика, затем негромко осведомилась:

– Как поужинал? – И нужно было постараться, чтобы уловить в её голосе иронию.

– Неплохо, – коротко ответил Габриэль. И начал набивать трубку ароматным табаком.

– Десерт понравился?

Ответ прозвучал не сразу. Кармини раскурил трубку, с наслаждением попыхтел ею и улыбнулся:

– Ты научилась шутить?

– Тебя это беспокоит?

– Меня это радует. Многим людям до самой смерти не суждено овладеть этим искусством.

– Я в это не верю.

– Во что?

– Если их чувство юмора не совпадает с твоим, это не значит, что его у них нет.

Кармини пыхнул трубкой несколько раз.

– Чувство юмора или есть, или нет. Третьего не дано.

– Люди разные. Одна и та же шутка кого‑то насмешит, а кого‑то покоробит.

– Научившись спорить, ты порой делаешься невыносимой.

– Раньше тебе нравилось спорить со мной, – обронила девушка.

– И теперь нравится, однако в моём возрасте ночь в полицейском участке несколько… выматывает. – Он помолчал. – Я устал.

– Извини, я не подумала. – Прозвучало искренне.

Габриэль выбил трубку и спросил:

– Встречалась с кем‑нибудь?

– Говорила с Весёлым Бобом.