Побочный эффект

Люди не идеальны, и чем сложнее стоящие перед человеком задачи, тем больше ошибок он может совершить. Ошибок или преступлений, потому что далеко не всегда то, что пытаются выдать за ошибку, ею является. Человека можно купить, запугать или убедить – и так добиться, чтобы он выполнил требуемое. Но в современном мире цена ошибки или преступления может оказаться неимоверно высокой, и не для одного города или государства, а для всего человечества, как бы пафосно это ни звучало. Современный мир слишком глубоко влез в сферы, которые тысячи лет считались недоступными и запретными – в структуру человека. Знания высокой науки, разумеется, тщательно берегли, а для того, чтобы люди не натворили бед из‑за ошибок или в результате преступлений, большая тройка фармакологических компаний создала Департамент биологической безопасности, действующий по всему миру и стоящий над всеми государственными юрисдикциями. Департамент стал первой по‑настоящему работающей всемирной службой безопасности, специалисты которой предотвращали эпидемии, боролись с биохакерами и прочими преступлениями, к каким можно было добавить приставку био‑. И боролись хорошо. А главное, что всегда удивляло коллег из других служб, боролись честно: за всё время существования Департамента не случилось ни одного коррупционного скандала. И дело было не только в том, что сотрудникам Биобезопасности щедро платили – сколько ни плати, всегда могут предложить больше, и если детектив зарабатывает миллион в год, что помешает ему отказаться заработать миллион за час? За то, что он просто отвернётся? Или допустит «ошибку»? Больше могут предложить всегда, поэтому в Департамент брали только высокомотивированных людей, глубоко осознающих чем они занимаются и от чего защищают человечество. И сунуть им взятку не представлялось возможным.

– Как называется парк? – спросил Соломон, поняв, что вертолёт начал снижаться.

– Лосиный остров, – ответил Герберт.

– Почему «лосиный»?

– Потому что они здесь до сих пор водятся, мы присматриваем.

Гигантский зелёный массив был виден издалека, он врезался в город с северо‑востока, занимал изрядную площадь и выглядел настоящим волшебным лесом – диким и таинственным. Именно в его центре и располагалась зона Би‑3, три невысоких, по пятнадцать этажей, дома, принадлежащих корпорациям из большой тройки: «BioGlob», «General Genetics» и «Parker&Brooks». Строить выше не имело смысла – для филиалов и таких площадей было более чем достаточно. А между высотками стоял «Малевич Куб»: полностью облицованный абсолютно чёрным стеклом пятиэтажный дом с равными сторонами – московское бюро Департамента биологической безопасности.

– Отличное место, – одобрил Соломон.

Расположенная примерно в центре леса и связанная с городом одной‑единственной дорогой, зона Би‑3 аккуратно вписалась в окружающий пейзаж и не вылезала за границы, которые корпорации сами для себя определили.

– А что Лосиный остров? – поинтересовался Терри.

– Теперь это наш заповедник.

– Местных пускаете?

– Это же заповедник.

– Логично.

Соломон ожидал, что они приземлятся на «Малевич Куб», но ошибся – пилот мягко опустил вертолёт на площадку на крыше высотки «BioGlob», а когда они вошли в лифт, Герберт объяснил:

– Стёкла в «Малевиче» поляризованы: снаружи кажутся чёрными и непроницаемыми, изнутри же абсолютно прозрачны. Это касается и крыши.

– Дай угадаю, – рассмеялся Терри. – Под крышей на пятом этаже «Малевича» находится кабинет директора бюро?

– Совершенно верно, – подтвердил Герберт. – Поэтому устроить вертолётную площадку на нашей крыше нет никакой возможности: господину директору не нравится смотреть на приземляющиеся вертолёты.

– Если человек не может позволить себе маленькие слабости, то зачем тогда жить?

– Полностью с вами согласен.

Соломон не кривил душой: он действительно не видел ничего плохого в том, что высший менеджер Департамента оборудовал рабочее место по своему вкусу. Нравится ему глазеть на небо – пусть глазеет, главное, чтобы результат давал. А результат Янг давал, во всяком случае, претензий к нему у директора Департамента не было.

– Рад тебя видеть, Терри.

– Взаимно.

Соломон впервые оказался в Москве, однако с Джереми Янгом он был знаком по Сингапуру, где Джереми служил заместителем директора бюро. Набирался, так сказать, опыта. С тех пор он не изменился ни внешне, но так можно сказать о подавляющем большинстве жителей Земли, ни внутренне, оставшись таким же показушно весёлым, как раньше.

– Как долетел?

– Отлично. Спал всю дорогу.

– Как тебе Москва?

– Сверху кажется чистенькой.

– Сверху всё кажется приятным.

– Согласен.

Директор кивнул на удобные кресла – тащить дорогого гостя за стол Янг не стал, и предложил настоящие виски и кофе, что было с благодарностью принято. А когда слуга вышел, Джереми демонстративно выложил на стол отключённый коммуникатор. Соломон повторил жест, и теперь они действительно остались наедине.

– Директор сказал, что ты расскажешь о происходящем, – негромко произнёс Янг.

– Ждём очень большую террористическую атаку.

– Почему мы ничего не знаем?

– У нас «крот» рядом с самим Паладином, – объяснил Терри. – Он сказал, что готовится грандиозная акция.

– Тогда почему прислали тебя одного?

– Потому что у нас наводки не только на Москву, но и на Лондон, Лос‑Анджелес, Рио, Нью‑Дели и ещё двенадцать городов. И я думаю, что все наводки правильные.

– В смысле? – не понял Янг.

– Ударят везде, – коротко ответил Соломон.

Директор бюро крякнул, сделал глоток виски и покрутил головой:

– Предупредить успеем?

– Скорее всего нет.

– Тогда что будем делать?

– То же, что всегда, – пожал плечами Терри. – Пропустим удар, потрясём головой, очухаемся и ответим. Сотрём в порошок тех скотов, что это устроят, а потом разгребём оставленное ими дерьмо.

– То есть сделаем нашу работу?

– Да, Джереми, сделаем нашу работу. – Соломон отсалютовал директору стаканом и тоже пригубил виски. – Ну и попытаемся минимизировать потери. Вряд ли мы предотвратим атаку, но, надеюсь, получится хоть как‑то нагадить террористам до того, как они унесут ноги.