Побочный эффект
Синдром SAS[1] – заболевание, поражающее иммунную систему человека и вызывающее смертельный анафилактический шок от любого аллергена.
Пандемия SAS – пандемия, вызванная стремительным распространением синдрома SAS. Была объявлена 25 января 2029 года, приблизительно через неделю после первой вспышки заболевания, произошедшей в Детройте. По состоянию на сентябрь 2029 года, медицинскими учреждениями зафиксировано три миллиарда восемьсот семьдесят семь миллионов подтверждённых случаев заболевания синдромом SAS по всему миру, девяносто шесть процентов которых закончились летальным исходом, что сделало пандемию SAS самой смертоносной в истории человечества. По прогнозам ВОЗ, карантин должен был продлиться не менее трёх лет, но уже в октябре 2029 года корпорация «General Genetics» объявила о завершении клинических испытаний препарата «Генофлекс», гарантированно, в ста случаях из ста, подавляющего синдром SAS, и уже в январе 2030 года ВОЗ объявила о завершении пандемии.
Генофлекс – патентованный препарат для лечения синдрома SAS, разработанный независимой Лабораторией биомеханического моделирования и проданный корпорации «General Genetics» в сентябре 2029 года. В качестве средства от синдрома SAS генофлекс является препаратом длительного действия и требует введения одной стандартной дозы в месяц. Такое количество генофлекса официально признано жизненно необходимым и выдаётся бесплатно. Исполняя требование антимонопольных служб, «General Genetics» была вынуждена поделиться правами на патент, и в настоящее время генофлекс производится тремя корпорациями: «General Genetics», «BioGlob» и «Parker&Brooks», известными всему миру как Би‑3.
То, что было чуть раньше
Первый и самый главный закон улицы гласит: «Это не твоё дело!»
Что бы ни случилось – оставайся в стороне, не высовывайся и не впутывайся. Не привлекай к себе внимания. И особенно – на ночных улицах, самых опасных, даже ярко освещённых огнями фонарей, кричащими вывесками заведений и вспышками надоедливой рекламы. Они опасны, потому что переполнены тёмными углами и подворотнями, в которые никогда не заглядывает искусственный свет, а разбегающиеся по сторонам переулки и, особенно, встречающиеся арки кажутся зевами мрачных пещер, внутри которых таятся разбойники или безжалостные звери. И лучше лишний раз не рисковать и держаться подальше от всего, что может таить в себе угрозу: и от подозрительных мест, и от сомнительных людей.
«Это не твоё дело!»
Пусть даже нет явной опасности – это не твоё дело! И потому никто не приближался к женщине, которая, громко рыдая, бежала вниз по улице. К женщине, оказавшейся в большой беде. И бегущей так быстро, что даже те прохожие, которые хотели бы наплевать на главный закон улицы, не могли понять, что происходит, лишь чувствовали – всё плохо, и провожали несчастную взглядами. Машинально отмечая, что её одежда пребывала в полном порядке, не была порвана или испачкана, а значит, женщина вряд ли подверглась насилию в одном из тёмных переулков, больше похожих на зев таинственной пещеры. А вот яркую красоту несчастной не отмечали. Во‑первых, обстоятельства не располагали, во‑вторых, красотой в наши дни удивить сложно, особенно в Миле Чудес. И потому гораздо большее внимание привлекал массивный и очень высокий мужчина, что уверенно держался чуть позади женщины. Он был абсолютно лыс, одет в короткий бомбер, свободные брюки‑карго и крепкие тактические ботинки, идеально подходящие для рукопашной схватки. И не было понятно, преследует ли он несчастную или сопровождает, и те из прохожих, что обладали развитым воображением, с лёгкостью представили, что будет, если вилди, а мужчина явно был вилди, получит приказ атаковать: как одним прыжком преодолеет разделяющее их расстояние, собьёт с ног и примется бить ногами. Или воспользуется телескопической дубинкой, или ножом, или пистолетом – никакое иное оружие под короткой курткой не спрячешь. Другие думали иначе, предположив, что вилди служит женщине телохранителем и следит за тем, чтобы перебравшая наркоты хозяйка в целости добралась до того места, куда спешит. Но независимо от своих мыслей, действовали прохожие одинаково: расступались, иногда недовольно ворча, но женщину не трогали – связываться никто не хотел.[2]
Тем временем несчастная остановилась, но не обернулась к вилди, который тоже встал как вкопанный, а расширенными, полными слёз глазами посмотрела на свои руки. И только сейчас прохожие, те из них, кто оказался рядом, поняли причину владеющего женщиной ужаса – на её коже стали отчётливо видны уродливые бордовые линии. Тонкие, резкие, их становилось больше с каждой секундой, и не было никаких сомнений, что линии рассекали не только обнажённые руки несчастной, но тело. Вот они появились на шее… вот обезобразили щёку…
– Нет! – закричала женщина.
– Разлом! – закричал паренёк с синими волосами и отшатнулся с такой резвостью, что едва не сбил с ног двух девушек.
– У неё разлом!
– Какой кошмар!
– Доигралась, дура.
– Сделайте что‑нибудь!
– А что тут сделаешь?
– Ох!
– Пожалуйста, не надо! – Женщина перестала смотреть на руки и обвела собравшихся вокруг людей безумным взглядом. – Пожалуйста…
Но что тут сделаешь?
Разлом не заразен, но и неизлечим. Разлом – это плата за глупость, поэтому один из прохожих и обозвал несчастную дурой, однако повторять не стал – ведь женщина умирала. У них на глазах. Умирала в точном соответствии с классическим описанием развития разлома.
Линии на её теле были бордовыми, но казались чёрными. Сначала тонкие, они постепенно разбухли, впитывая жизнь женщины и превращаясь из нитей в тонкие верёвочки. И когда это случилось – послышался знаменитый хруст, из‑за которого разлом получил своё название, а затем пришла мучительная боль.
– Нет! – Несчастная выгнулась дугой и закричала, оглушая молчащих людей. – Нет!!!
[1] SAS (Speedy Anaphylactic Shock) – быстрый анафилактический шок.
[2] Вилди (от англ. Wieldy – easily controlled or handled. «The beefy Bentley is far from wieldy») – послушный, легко управляемый. По мере развития биотехнологий появился запрос на генетически модифицированных помощников и телохранителей. Главным условием будущие владельцы выдвигали абсолютную преданность вилди, которая обеспечивается «химическим упрощением», операцией, в ходе которой будущий вилди терял большую часть когнитивных способностей, превращаясь в полностью ориентированное на хозяина существо.
