Почтальонша

Агата допила последний глоток кофе, поставила грязную чашку в раковину, достала из буфета хлеб и принялась вынимать из него мякиш для фрикаделек.

О десерте позаботится Антонио, решила она. Как только он проснется, она отправит его за миндальным печеньем в «Кастелло».

Анна и Карло постучались в двери вовремя – ровно в половине первого.

– А вот и они, – сказала Агата, сияя от радости.

Сняв фартук, она бросила его на стул в кухне и побежала открывать гостям. Антонио, который сидел в кресле и читал Il Corriere della Sera, сложил газету пополам и встал, сунув руки в карманы брюк.

Агата открыла дверь.

– Добро пожаловать! – воскликнула она звонким голосом. Ее щеки залил румянец. Карло улыбнулся и бросился ее обнимать. За десять лет они встречались лишь трижды, и каждый раз ненадолго: первый раз, когда он приезжал в Апулию, чтобы стать свидетелем на их свадьбе, второй – чтобы отпраздновать рождение Лоренцы, и третий – на похороны отца.

Анна остановилась в дверях, держа на руках крепко спящего Роберто.

– Анна, дорогая, – Агата расцеловала ее, оставив на щеках влажные следы. – Наконец‑то, я не могла дождаться, когда познакомлюсь с тобой! – продолжила она дрожащим голосом. – Ну же, входите, – сделала она приглашающий жест рукой. – Чувствуйте себя как дома. – И вытерла пальцем капельки пота над верхней губой.

Антонио сделал шаг навстречу. Он крепко обнял брата и поприветствовал Анну кивком головы.

– Как дела? – спросил он ее, слегка улыбнувшись.

– Хорошо, – ответила она, немного растерянно оглядываясь по сторонам. – Насколько хорошо может быть в…

– А где же моя племянница? – перебил ее Карло. – Наверное, уже стала взрослой синьориной.

– Лоренца! – громко крикнула Агата в сторону лестницы.

Анна поморщилась и инстинктивно прикрыла рукой уши Роберто, который, впрочем, продолжал спокойно спать.

– Спускайся! Они пришли! – Затем, немного понизив голос, она сказала Анне: – Вечно приходится звать ее по сто раз. Никогда не может собраться вовремя! – и захихикала.

Карло сразу же принялся расхаживать по гостиной, заложив руки за спину и рассматривая все вокруг.

– Анна, дорогая, не стой. Садись сюда, – пригласила ее Агата, указывая на зеленый бархатный диван в центре комнаты.

Анна поблагодарила и уже направилась было к дивану, как Агата остановила ее:

– Хотя нет, давай сначала отнесем малыша в комнату. А то еще разбудим.

– Да, пожалуй, так будет лучше, спасибо, – согласилась Анна.

– Не за что. Идем, идем, – поторопила ее Агата, слегка похлопав рукой по спине. – Заодно и дочь мою подгоним.

И они начали подниматься по лестнице.

– Ты все оставил как было, – несколько удивленно заметил Карло, как только оказался наедине с братом.

Антонио по‑прежнему жил там, где они оба выросли, всего в ста метрах от дома дяди Луиджи. Пока был жив отец, Антонио с женой и дочерью занимали спальню, которая теперь стала комнатой Лоренцы. В гостиной стояла все та же грубая и немного громоздкая мебель, которую их отец с матерью купили перед свадьбой: зеленый бархатный диван с потертыми подлокотниками – тот самый, на котором маленькие Карло и Антонио зимними вечерами уютно устраивались у отца на коленях, поближе к огню; над камином все так же висели картины с изображением оливковых рощ, что написала их мать, когда была еще молодой и здоровой; всякие безделушки – отцу нравилось коллекционировать вещицы вроде миниатюр из кованого железа – стояли на своих местах, и даже шерстяное одеяло матери все еще лежало на кресле у окна, том самом, в котором любил сидеть Антонио.

– Мне и так нравится, – ответил Антонио, пожав плечами.

Этажом выше, уложив Роберто на двуспальную кровать в своей спальне и обложив его с двух сторон подушками, Агата вышла в коридор и поманила Анну за собой к комнате Лоренцы. Она распахнула приоткрытую дверь: девочка сидела на полу, увлеченная игрой с тряпичной куклой.

– Почему ты не откликаешься, когда я тебя зову? – отчитала ее мать.

Обойдя Агату, Анна зашла в комнату и присела на корточки рядом с девочкой.

Лоренца уставилась на нее, вытаращив глаза.

– Привет, – сказала ей Анна с улыбкой, – я твоя тетя Анна.

И протянула ей руку.

Девочка улыбнулась ей в ответ и пожала руку.

– Меня зовут Лоренца.

– Да, я знаю.

– А сколько тебе лет?

– Двадцать семь, – ответила Анна.

Лоренца начала считать вполголоса, загибая пальцы.

– На восемь лет меньше, чем маме, – сказала она. – А мне девять. Вот, – она показала девять пальцев.

– И это я тоже знаю, – улыбнулась Анна.

– А правда, что вы раньше жили очень далеко отсюда?

– О да, очень‑очень далеко.

– Так же далеко, как Америка?

Анна рассмеялась и легонько потрепала ее по щеке.

– Почти, – ответила она.

Глаза Лоренцы были такими же, как у Антонио и Карло: темными и проницательными, с искоркой, заставлявшей их светиться изнутри.

– Какая ты красивая, – сказала Анна, пропуская сквозь пальцы ее рыжеватые, как у Агаты, волосы.

– И ты. Красивая‑прекрасивая.

– Ах, спасибо. – Анна притянула ее к себе и крепко обняла. Именно такой она представляла себе Клаудию – дочь, которую потеряла. Если бы той довелось вырасти.

– Ну же, Лоренца, – раздраженно поторопила ее Агата. – Давай, надевай туфли и спускайся. Дядя Карло хочет с тобой поздороваться.

Заслышав шаги на лестнице, Карло и Антонио встали с дивана. Антонио заметил, что Агата хмурится, словно ее недавняя радость внезапно испарилась. Лоренца же, напротив, выглядела по‑настоящему довольной. Она держала за руку Анну, которая наконец улыбалась. Ей стоило бы улыбаться чаще, подумал Антонио. Так она становится еще красивее…

– Дядя! – закричала Лоренца и побежала навстречу Карло. Тот засмеялся и распахнул объятия, подхватил ее на руки и волчком закружился с ней по комнате. Девочка хохотала до упаду.

– Помедленнее, а то у нее голова закружится, – предостерегла его Анна.

– Все за стол, – сказала Агата. – Я иду варить пасту – она такая свежая, не успеешь опустить в воду, как уже готова.