Подменыш

Январин глубоко вздохнул.

– Так как же человек может пообщаться с нечистью?

– Леший – обитатель Нави, мира, который противоположен нашему. Чтобы с ним побеседовать, надо выполнить ряд правил.

– Каких же?

– Прежде всего, выбрать для беседы правильное время. Это должен быть пограничный момент – полдень или полночь. Одежду следует надеть наизнанку, чтобы он не зачаровал тебя своей магией. Потом прийти на перекресток в лесу или на лесной опушке и произнести заклинание призыва. И да – надо обязательно принести подарок.

– Подарок? Какой?

– Что‑нибудь сладкое. Конфеты, пряник или кусок пирога.

После этих слов мы дружно посмотрели на остатки моей выпечки. Да, пожалуй, ими я деда Ермила и угощу. То‑то он обрадуется!

– Ты знаешь заклинание призыва?

– Конечно.

– А мне скажешь?

– Зачем? – удивилась я. – Ты ведь не леший.

– Ладно, – кивнул Январин. – Что дальше?

– Когда хозяин леса придет, можно задать ему вопрос. И попросить вернуть ребенка. Главное, сделать это правильно.

– В каком смысле – правильно? Он что, говорит на другом языке?

– Разумеется, – удивилась я. – Это же очевидно, Матвей. Ведь он обитает в другом мире!

– И ты знаешь этот язык?

Не только знаю, но и отлично на нем разговариваю. Для меня язык Нави звучит так же, как мой родной. Собственно, он действительно является для меня родным.

– Я же переводчик. Конечно, я его понимаю.

Насколько мне известно, некоторые ведьмы и ведуньи тоже способны общаться с нечистью. Таких людей называют медиаторами – посредниками между миром людей и миром духов. Медиатором, к слову, являлась и покойная Марья Косая, вернувшая меня родителям от обдерихи.

Матвей немного помолчал.

– Ты правда пойдешь в полночь на лесной перекресток?

– Обязательно пойду. Мальчика надо вернуть родителям. Ты слышал, что я сказала Капитону Ивановичу. Ни полиция, ни волонтеры его не найдут.

– Что ж, – Матвей встал со стула и отдернул сбившуюся футболку. – Удачи тебе, Матрена.

***

Лешу Плошкина нашли у старой соловьевской бани в семь часов утра – ровно через тридцать минут после того, как я позвонила дяде Капитону и сообщила, куда леший пообещал его привести.

– Он точно приведет? – спросил дядя, обрадованный, что я связалась с ним сама. – Не обманет?

– Дед Ермил всегда говорит правду, – уверила я. – Его слово крепкое.

Когда рано утром в село приехала куча машин, включая полицейскую и скорую помощь, к старой бане сбежалась вся Соловьевка. Вся, кроме двоих человек – меня и Матвея Январина. Я не пошла за околицу потому как была уверена, что Леша уже находится там, а Матвей – потому что отсыпался на моем диване, до отвала накормленный успокоительными таблетками.

Прошедшая ночь ему наверняка запомнится надолго. Да и мне тоже.

Встреча с дедом Ермилом прошла превосходно. Леший быстро явился на мой зов, с удовольствием съел принесенный кусок пирога («Очень вкусно, Матренушка. Старухе моей рецептик черкни, она такого пирога ни разу не пекла») и, тяжело вздохнув, пообещал вернуть ребенка родителям.

– Хороший он мальчонка, – сказал дед Ермил. – Я уж думал, будет нам с Палашей внучок – смышленый да веселый. Ну да ладно. Раз его затребовали обратно, значит, надо отдать.

Потом мы обсудили прошлогодний урожай земляники и сосновых шишек, осудили наглый поступок водяного, затопившего в половодье опушку Ермилового леса, посмеялись над плясками, которые затеяли у майского костра духи Гнилого болота. Наконец, пообещав, прийти послезавтра на праздник первых цветов, я собралась домой.

 

Конец ознакомительного фрагмента