Поклянись, что это правда

– Холодильник открыт, алкоголь в наличии, так что шевелите булками, оторвемся наконец! – выкрикивает Кэмерон, стукнув бутылкой о столешницу. Она стукает в нетерпении еще несколько раз, пока мы все не приходим на кухню.

– Не поломай тут все, детка. Хочется кого‑то стукнуть, стукни меня, – поддразнивает ее Брейди.

– В следующий раз обязательно так и сделаю, дорогой, – ухмыляется она в ответ.

Пока Кэм разливает шоты в рюмки, которые Чейз расставил перед ней, я обвожу взглядом кухню.

Кухня – важная часть пляжного дома, она должна быть светлой и большой. К обеденному столу примыкает уютный диванчик в форме буквы U со светло‑голубыми и белыми подушками по углам. Стол стоит у большого эркерного окна, поэтому можно любоваться закатами и восходами над океаном прямо отсюда, не выходя на улицу. В центре кухни красуется большой мраморный остров, за ним прячется плита с двойной духовкой. На этом острове Кэм и расставила пять наполненных до краев рюмок.

Она ждет, пока каждый из нас возьмет по рюмке, потом произносит тост:

– Что ж, выпьем за всю ту гадость, которой мы здесь займемся, и чтобы мы получили от этого большое удовольствие.

Все хохочут, а Кэм игриво щурится.

– Дураки, я не шучу. Это наши последние совместные каникулы перед началом новой жизни. Их мы потом и будем вспоминать. Это круто!

– Она права. – Чейз улыбается и становится рядом с Кэм. – Не стоит упускать шанса, оттянемся по полной.

– А разве когда‑то было по‑другому, разве когда‑то мы не отрывались? – Брейди протягивает руку и сжимает колено Кэм. – Мы короли этого пляжа, детка.

Кэмерон хватает его за щеки и вытягивает губки, как для поцелуя.

– Отличный настрой, малыш.

Она чмокает его и осушает залпом рюмку. Все остальные следуют ее примеру, стукают пустыми рюмками о стол.

Спиртное обжигает мне горло, в глазах щиплет. Я смеюсь, а Кэмерон качает головой, высунув язык:

– Ох, какая гадость!

Она радостно передает бутылку Брейди, когда тот протягивает руку.

– Короче, так. Жду вас на пляже. Мейс, позвони кузену, пусть притащит сюда свою задницу. А вы, нежные анютины глазки, принесете мяч! – С этими словами он исчезает за раздвижной дверью.

Кэм поворачивается ко мне, озорство светится в ее глазах.

– Вперед, подруга, пошли переодеваться.

Я задумчиво поднимаю бровь.

– Может, в этот раз выиграют бразильцы?

– Так, все, я пошел, – ворчит Мейсон и устремляется к двери во внутренний дворик. На пороге он оборачивается и бросает на Чейза выжидающий взгляд. – Ты идешь?

Чейз сперва не двигается с места, но потом согласно кивает. Кэм притворно закашливается, чтобы скрыть веселье.

– Да. – Чейз достает футбольный мяч из ведерка у двери. – Уже иду.

Дверь закрывается, а мы с Кэм хватаемся за животики и хохочем.

– Молодец, подруга!

Она дает мне пять, потом мы взбегаем по лестнице, хватаем свои чемоданы – парни успели отнести их наверх – и исчезаем каждая в своей комнате.

– Сегодня надену сексуальный розовый! – кричит Кэм.

– Я так и думала, что ты его выберешь. А я, наверное, надену черный.

Открываю чемодан и достаю оттуда свой купальник. Подруга врывается в нашу общую ванную, как раз когда я завязываю бантик на трусиках.

– Завяжи, пожалуйста. – Она поворачивается ко мне спиной. – И еще, запрещаю тебе надевать черный, выбери красный.

Я закатываю глаза и поправляю ей лиф, пока она любуется собой в огромном зеркале на стене.

– Спасибо тебе, «Виктория Сикрет», за суперлетнюю распродажу, – бормочет она.

– А по‑моему, совершенно обычный купальник, – дразнюсь я, и Кэм посылает мне воздушный поцелуй.

У подруги великолепная фигура, стройная и подтянутая во всех нужных местах. Она моя полная противоположность. Кэм как будто сошла с обложки модного журнала, и у нее безумно красивые кристально‑голубые глаза. Самое смешное то, что она терпеть не может, когда ее называют худой. В школе ее постоянно дразнили дылдой и скелетом. Ясно, что потом задиры получали от Мейсона или Брейди, но все равно это было неприятно. Для Кэм это была больная тема. Мальчишки делали все, чтобы она особо не расстраивалась из‑за своего высокого роста и худобы, но Кэм все равно болезненно реагировала на дразнилки. Она все перепробовала: и высококалорийные диеты, и фармацевтические препараты, даже питательные коктейли пила каждый день. Никакого результата. Такой у нее обмен веществ. Теперь, когда мы стали старше, она поняла, что это скорее плюс, чем минус. Кэм начала ходить в спортзал с мальчишками и накачала в некоторых местах мышечную массу, чтобы увеличить вес. Что бы там ни говорили, она всегда держится уверенно. Из серии «не позволяй никому видеть, чего тебе это стоит».

Подруга собирает длинные светлые волосы в хвост и оборачивается ко мне.

– Вперед! – Из груды вещей, вываленных на кровать, она выуживает новый красный купальник и кидает мне. – Жуть как хочется глянуть, как твоя грудь будет в этом смотреться.

– Прикалываешься?

– Нет, конечно. Или гуляем, или возвращаемся домой.

– Мейсон наверняка сразу домой меня потащит, если я поддамся твоим уговорам. – Разглядываю себя в зеркале. – Вид такой, будто я отчаялась и пытаюсь добиться внимания от парня хотя бы на пятой свиданке.

– Ага, а сама небось пуговки сзади расстегнула, чтобы поскорей переодеться.

– Туше.

Я снимаю черный купальник и натягиваю сексуальный красный.

Кэм плюхается на мою кровать и заглядывает в смартфон, проверяя, не написал ли ей кто, я же поворачиваюсь к ней и принимаю позу а‑ля Мэрилин Монро.

– Ну как?

– Думаю, тебе стоит вознести хвалу Господу за шикарные формы, которыми он одарил тебя. – Подруга критически осматривает меня с головы до ног. – Смело заткнешь за пояс всех спасателей Малибу разом.

– Мерси. Ну, пойдем.

Я поворачиваюсь к двери.

– Подожди, – останавливает меня Кэм, сползая к краю кровати. – Давай поболтаем.

Мне ясно, что она из‑за чего‑то нервничает, поэтому усаживаюсь рядом с ней и жду, когда она заговорит.

– Наша последняя поездка закончилась жуткой ссорой, да еще и Дитон попал в автокатастрофу. Тяжело вспоминать, но, надеюсь, теперь нам выпал шанс хорошо провести время…

– Да уж, после той поездки мы поехали домой на пару недель, чтобы расслабиться и прийти в себя.