Помещицы из будущего
– Уйди отсюда, чтоб глаза мои тебя не видели! – прошипела старушка, но как только девушка схватилась за дверную ручку, окликнула ее: – А ну стой, зараза! Заговорила меня, трещотка! Скажи Спиридону, чтобы за доктором ехал!
– Ага, ага… – закивала Глашка и помчалась прочь.
Старушка подошла ко мне, забрала кружку, а потом погладила по голове. Ее рука была мягкой и теплой, будто ладошка мамы, отчего у меня на глаза навернулись слезы.
– Ну чего, чего вы? Душенька моя…
– Что со мной случилось? – прошептала я, решив, что не стану истерить, а просто попробую разобраться в происходящем. – Почему все болит?
Голова действительно напоминала спелый арбуз, готовый треснуть в любой момент.
– Так балконы обвалились, а вы с сестрицей на них стояли, – сказала старушка, не переставая гладить меня. – Ох, и натерпелись мы страху все! Думали уж все, потеряли кровинушек наших!
Какие это балконы обвалились? Я прекрасно помнила, что упала в погреб! Да и сестриц у меня никогда не было!
Паника все‑таки начала охватывать меня, но не собиралась поддаваться ей. Нет, нет… всему, есть логичное объяснение…
Я сжала в кулаки дрожащие руки и только в этот момент обратила внимание, что кожа на них молодая да холеная. Но самое главное – возле мизинца не было шрама, оставшегося после укуса козы. Она тяпнула меня, когда я пыталась затащить ее в сарай… Стоп! Это совсем неважно сейчас!
Я откинула одеяло и чуть не закричала от ужаса. Ноги тоже были не мои.
– Вы чего спужалися, Лизонька? – старушка удивленно смотрела на меня. – Забыли, что ли как ноженьки ваши выглядят? Хорошие, пяточки розовые, аки у поросеночка!
Она засмеялась, а я медленно впадала в ступор. Это было тело молодой девушки, а в нем находилась я! Галя!
– Ты погляди, какая шишка! И примочки не помогают! – не переставала причитать старушка. – Нужно Ивану Тимофеевичу сказать, чтобы порошки свои прописал! Хорошие порошки… Я как головой о бочонок с капустой ударилась, только его порошки и помогли!
Я слушала ее и мне казалось, что все происходящее лишь выдумка моего воспаленного сознания. Я в бреду! Точно! Вот и объяснение! Но почему тогда все такое реалистичное? Мне всегда казалось, что воспоминания о видениях приходят после того как человек приходит в сознание…
Так… когда‑то я читала интересную статью, как определить, что ты во сне. Нужно что‑нибудь прочесть! Во сне почти никогда не получается читать! Текст искажается, расплывается, а если отвести глаза, превращается во что‑то другое.
Я огляделась и сразу же увидела на прикроватном столике книжку. Отлично!
На темно‑красной обложке было написано золотистыми буквами название романа.
– Бомарше… «Безумный день или женитьба Фигаро»… – прочла я, и тут мне стало плохо практически на физическом уровне. Это французский язык! Я никогда не учила его!
Трясущимися руками я полистала книгу. О Боже… текст не расплывался, не искажался, не пропадал, и я его понимала! Понимала французский!
– О нет… – прошептала я. – О нет…
– Так ушибиться, и опять за книги! Отложите, Лизонька… Отложите… – старушка мягко отобрала у меня книгу. – Давайте‑ка я подушечку поправлю… Вот так…
– Что происходит?! Где я?! – испуганный вопль раздался откуда‑то из‑за закрытых дверей. Потом они распахнулись, и в комнату ворвалась молодая брюнетка лет восемнадцати. Она была в ночной сорочке, с растрепанными волосами, а ее глаза постоянно близоруко щурились. – Мне кто‑нибудь объяснит?!
– Софья Алексеевна, да что ж вы кричите, горемычная! – старушка оставила меня и бросилась к взъерошенной девице. – Наказание господнее! Глашка!
Следом за незнакомкой в комнату вбежала уже знакомая Глашка. Она расставила руки, словно пытаясь поймать беглянку, и виновато крикнула:
– Да барышня проворные такие! Под рукой проскочили – и в коридору! Наверное, сестрицу искать бросились!
Я снова посмотрела на невменяемую девицу. Было что‑то знакомое в том, как она щурила свои глаза, подергивая носом… Таня! Господи, да это ведь моя Таня! Но почему сестрица?
– Пусть со мной ложится, – я улыбнулась старушке. – Нам вдвоем спокойнее будет.
– Пусть, голубка моя. Пусть… – женщина повела девицу к кровати. – Иван Тимофеевич вас вместе и посмотрит…
Она усадила ее на кровать, а сама бросилась наливать в кружку воду из кувшина.
– Таня! – тихо позвала я испуганную барышню. – Таня, это ты?
Девушка повернулась ко мне и снова прищурилась.
– Галя?
Глава 4
Я смотрела на эту невысокую миловидную девушку и не понимала, что происходит. Как такое вообще возможно? Может, это какой‑то эксперимент над людьми? Над нами с Таней? Но от этой мысли я сразу отказалась, ибо никогда не верила во всякие там теории заговора.
– Ложись рядом, потом поговорим! – быстро шепнула я подруге. – И не истери, хорошо?
Таня кивнула и полезла под одеяло с таким обалдевшим лицом, что несмотря на ситуацию, мне захотелось смеяться. Похоже, истерика скорее начнется у меня.
– Давайте водички родниковой, выпейте… давайте, Софьюшка, – старушка поднесла к губам Тани кружку. – Кричали‑то как… небось горлышко пересохло…
Подруга принялась послушно пить воду, наблюдая за женщиной из‑под края кружки, а я лихорадочно размышляла, как избавиться от заботливой нянюшки.
– Нянюшка, а молочка можно? – попросила я, надеясь, что это сработает.
– Молочка? Ах, вы моя деточка… Сейчас принесу! Сейчас! – она быстро пошла к двери, переливаясь как утка. – Молочко полезно! Оно силы дает!
Как только мы остались одни, Таня поставила кружку на столик и прошептала:
– Это что, розыгрыш какой‑то? Галь, это правда ты?
– Я! Танечка, это я! – горячо заверила я подругу. – Только происходит нечто совсем непонятное!
– Помню только, как полезла в погреб за тобой, – прошептала Таня. – Потом темнота и вот этот вот все!
– Необъяснимое переселение в другие тела. Мы что, умерли? – от этой догадки у меня засосало под ложечкой.
– Если бы мы умерли, то попали бы на небеса… – как‑то не совсем уверенно произнесла подруга. – А не в царские времена…
– Почему царские? – я все еще с трудом воспринимала происходящее.