Помоги мне умереть

– Мам, а можно… – Егор подковылял на костылях и замялся.

– Да? – Марина не повернула головы, вымешивая желтки на крем‑брюле. – Не могу оторваться. Говори.

– Можно я Гулю тоже позову? А то к Даньке Вероника придёт, а я…

– Замётано.

Егор ушёл звонить, а на кухню зашёл Дмитрий:

– Ну что, дорогая хозяюшка, как идут дела?

О прошлой ссоре они не разговаривали и не вспоминали. На следующий день он пришёл домой пораньше и вёл себя словно ничего не произошло.

Марина сначала тихо злилась, а потом рутинные повседневные дела разбавили эту злость, и она понемногу улеглась – жизнь вошла в привычную колею, разравнивая поверхность.

– Идут потихоньку, поставь шампанское в холодильник.

– Слушаюсь! – сказал он, шутливо козырнув.

Она не хотела гостей, но как‑то было неловко – обещали собраться, отпраздновать Егоркино возвращение домой. И сегодня с самого утра Марина хлопотала по хозяйству, наготавливая блюда, как в ресторане.

Так часто бывает, когда общаешься с кем‑то по инерции, – уже не знаешь зачем, уже не понимаешь о чём, но взять и перестать почему‑то невозможно. Она жалела своего выходного.

«Можно было по городу погулять. Давно я не была на Петроградке».

– Данька, помоги мне с салатом. – Она увидела, что сын вошёл в кухню.

Он не горел энтузиазмом, но всё равно сказал:

– Ладно.

– Натри свёклу.

«Походить бы по Каменоостровскому, поболтать с Семёном…» Так, стоп!

Ей стало стыдно от собственных мыслей, и она попыталась отвлечься действиями, яростно вымешивая тесто.

«Чёрт бы их всех побрал!»

– Не хочу я лепить эти долбаные пирожки! Не‑хо‑чу! – сказала она вслух, глядя в окно.

– Мам… – Данила давно не видел её такой раздражённой.

Она и забыла, что он на кухне.

 

Обошлись без пирожков. Петровы опоздали на час, но Марина была этому только рада, она даже смогла немного отдохнуть.

Приехала темноволосая Гульбахор, и Егор светился, будто прожектор. Старший брат смотрел на него как «бывалый», подмигивал и говорил Веронике на ухо: «Вот малышня, да?»

«Хорошее у меня семейство, – Марина смотрела на них, чуть наклонив голову, – смешные такие».

Все сидели уже за сладким. На столе красовался старенький, но тем и ценный бабулин чайный сервиз с голубыми завитками и лёгкой позолотой. Хозяйка дома им очень дорожила, это было словно связь времён и поколений. Она знала, что сервиз этот купила бабушкина мама ещё до войны. И что многие гости, которых давно уже нет в живых, праздничными вечерами пили чай из этих чашек и ели пироги и ватрушки, торты и печенья из этих блюдец.

Разговор медленно перекочёвывал из одного угла стола к другому, то затихая, то возникая вновь, будто костёр на ветру.

– Да, вот! – Егор хлопнул себя по лбу, подтащил костыли и проковылял в детскую, вышел оттуда с железной звездой, в которой была ещё звезда. – Я же собрал! Гуля, смотри!

Она улыбалась чёрными глазами и кокетливыми ямочками.

– Я знала, что у тебя получится! Здорово! Быстро собрал?

– На следующий день, – слегка приврал Егор, – часа три сидел и потом понял. Получилось, как тогда у мамы, – вот так р‑р‑раз, и всё.

И он продемонстрировал, как две звезды одним движением разъединяются, а потом снова соединяются.

– Что там у вас такое получилось, как у мамы? – подал голос Татьянин муж, Костя. – Ну‑ка, шкет, покажи.

С самого детства он их называл шкетами, это было привычно и не обидно.

– А вот смотри, дядь Кость, оп‑па, – Егор продемонстрировал чудо, – а теперь попробуй ты.

– Ха! Да что тут пробовать? – Константин взял огромными руками две железяки и попытался их соединить – не тут‑то было. – Гм…

Света посмотрела на него чуть брезгливо:

– Дай я.

Выхватила головоломку и тоже не справилась с нею.

– А наша мама с первого раза сложила, – простодушно объявил Егор, – вот так!

Марина смутилась:

– Просто повезло. Я и тогда говорила. Это была случайность.

Дмитрий улыбался, с гордостью глядя на жену:

– Просто у меня жена – гений!

Света как‑то странно посмотрела на Диму, будто бы с обидой, и быстро отвернулась, замолчав.

За столом наступила неприятная тишина, и Марина смутно подумала, что, наверное, сделала что‑то не то и не так.

– Свет… – она потянула подругу за рукав, – ты чего?

– Отстань! – буркнула та, но снова посмотрела на Диму.

Тот растерянно уткнулся взглядом в пол.

Света порывисто поднялась и толкнула Костю в плечо.

– Вставай.

– Что? – не поняла он, накладывая себе ещё кусок пирога.

– Вставай, – грубовато и зло сказала она, – нам домой пора! Вероника! – Она поискала глазами дочь, увидела, что та сидит рядом с Даней на кресле. – Хватит там обжиматься по углам, нам пора домой!

– Мама… – Девушка опешила и отодвинулась от Данилы.

– Свет, – тут же подхватила Марина, – да что ты, в самом деле. Из‑за дурацкой звезды?

– Да прям! Просто поздно уже, а завтра…

– А завтра воскресенье, – Дима еле заметно пожал плечами, будто извиняясь, – оставайтесь ещё, некуда торопиться.

Светлана не смотрела ни на кого, кроме мужа:

– Мы на рынок с утра собирались. Костя!!

– Да что? – Он отставил тарелку в сторону, чуть покачнувшись, встал с дивана. – Что за срочность‑то?

– Домой, – сказала она по‑детски и кривила губки.

– Ох… – Вероника закатила глаза и вздохнула.

Костя тяжёлым медведем выбирался из‑за стола. Света выпорхнула за ним и наконец посмотрела на подругу.