Помоги мне умереть
Сжимаю его руку:
– Я знаю милый, знаю. Я тоже. Я с тобой. Я буду с тобой.
– Не уходи. – Подбородок его дрожит.
– Ни за что. – Крепче сжимаю его ладонь, ложусь рядом и прислоняюсь головой к его виску.
– Она же завтра придёт? – Он говорит о завтрашнем визите, и я сомневаюсь, хочет ли он на самом деле её видеть.
– Ты можешь не встречаться с ней, если не хочешь.
– Я хочу.
Глава 7
Звонок застал её в середине новой таблицы, которую она выводила из новых данных, присланных сегодня, и разозлилась на себя за то, что не выключила на телефоне звук, как делала часто, когда работала.
Марина кинула взгляд на экран и закатила глаза к потолку. Свекровь Галина Ильинична звонила ей только тогда, когда не могла дозвониться сыну.
«Твоя мама не может до тебя дозвониться». – Она быстро написала сообщение мужу.
Звонок повторился. И ещё один.
– Здравствуйте. – В конце концов пришлось снять трубку.
– В чём дело? – с претензией сказала свекровь вместо приветствия. – Почему я до вас обоих дозвониться не могу?
– Может быть, потому, что мы оба работаем? – Марина не удержалась от ехидства.
– Очень смешно, – колко ответила Димина мать, – передай сыну, чтобы позвонил бабушке, она хотела поговорить.
– Да‑да, конечно.
Престарелая Димина бабушка всегда относилась и к ней, и к их детям с теплотой, в отличие от его матери.
– Алё? – Марина не заметила, как на противоположном конце вдруг наступила тишина – свекровь отключилась без прощаний.
«Вот дрянь!» – она положила трубку и расстроилась – старая карга перебила её хорошее рабочее воодушевление.
На соревнования ехали все вместе.
– Даже не думай, – прошипела Марина довольно злобно, когда Дима сказал, что не знает, отпустят ли его с работы, – всё‑таки в неурочное время, – мне наплевать, – внутри она кипела от злости, – даже если тебя уволят, ты поедешь, потому что если не поедешь – тебя уволю я. Он к этим соревнованиям полгода готовился. Он нервничает, и твоё присутствие для него большая поддержка, так что забудь про свои совещания. Данька и так скучает по тебе, всё спрашивает: «А сегодня папа пораньше?», «А сегодня?», «А сегодня?». Ты для него свет в окошке. Так что…
– Ладно, ладно, успокойся. – Дима был удивлён напором жены.
– И вообще… – Она хотела было сказать, что их брак начинает расползаться по швам, что секса не было уже давно и вместо пары они незаметно превратились в соседей, которые давно друг друга знают и отлично умеют уживаться, но и только.
– Что? – в вопросе прозвучал вызов.
– Ничего! – Она положила трубку.
Марина смотрела на своего старшего сына и не могла насмотреться.
«Господи, когда он успел так вырасти? Красивый какой!»
Он стоял на стартовой тумбе второй дорожки, подёргивая ногами, разминая руки перед заплывом. В тёмно‑синей шапочке и плавательных шортах. Сейчас почему‑то часто носили обтягивающие шорты по колено вместо коротких плавок.
Широкая спина и плечи, узкая талия, сильные накачанные ноги… Марина словила себя на странном, ранее незнакомом чувстве – ревности. Впервые она не столько поняла, сколько ощутила, что её маленький мальчик совсем не мальчик, а почти мужчина – весьма интересный и привлекательный для других женщин. И ей это не понравилось.
Она вспомнила последнее общение с семейством Петровых и внутренне поёжилась: «Хоть бы он уже обратил внимание на другую девушку, а не на эту тусклую Веронику».
Кстати, «тусклая» тоже была здесь. Когда они пришли, она вежливо поздоровалась и отсела вместе с подружкой чуть поодаль.
Данила ни на кого не смотрел, он слушал последние указания тренера – пижонистого деда с морщинистой шеей и полотенцем, переброшенным через плечо. Он был сосредоточен и напряжён.
Вольный стиль, длинные полтора километра.
Через минуту пловцы заняли исходные позиции, а ещё через секунду все одновременно оттолкнулись от тумбочек и прыгнули в воду.
Марине казалось, что она не просто видит, а чувствует каждое напряжение мышц, что она дышит синхронно с ним.
Дима и Егор орали в голос:
– Да‑ня, да‑вай! Да‑ня, да‑вай!
Минуты шли за минутами. Первые десять никто не обращал внимания на лидерство. Все спортсмены были подготовленные, и каждый жаждал победы. Вдоль бортиков ходили разные важные дядьки, наблюдая за юными пловцами, присматривая себе на будущее «звёзд».
Осталось минуты три. Марина чувствовала, что сын выдыхается.
«Давай, заинька, ещё чуть‑чуть».
– Да‑ня! Да‑ня! – Она сама не заметила, как стала кричать вместе со всеми.
Определился лидер в красной шапочке, который шёл уверенными широкими гребками в двух дорожках от Данилы.
«Ещё чуть‑чуть…»
Данька плыл вровень с соседом, деля третье‑четвёртое место.
Осталось две дорожки… Теперь он был третьим.
– Да‑вай! Да‑вай! – Дима с Мариной поднялись с мест. Егор тоже встал, держась за костыли.
Переворот, толчок… два сильных гребка… и Данила выплыл чуть дальше соперника, став вторым.
Одна дорожка… Последние силы… Р‑раз, р‑р‑раз…
Судья с секундомером стоял возле финишного бортика.
Р‑р‑раз…
Первым коснулся заветной черты парень в красной шапочке. Данила был вторым.
– Ура! Ура! Молодец! – кричали наперебой Марина, Дима и Егорка.
Уставший, запыхавшийся Данька обернулся к ним, снял очки и помахал рукой.
Краем глаза Марина заметила, как Ника послала ему воздушный поцелуй.
